Печаль, любовь и благодарность

Мне постоянно хочется писать тексты о том, как бы это сказать... как правильно кого-нибудь отыгрывать (в смысле роли), или описывать (если речь об авторе и его персонаже).
Как правильно описывать/отыгрывать аристократа (варвара, интеля)? Китай? Бога войны? Славу Макарова?

Это нужно понимать. Итак, как я уже сказал, я читал "Граф Монте-Кристо" и думал о базовых эмоциях Крылова. А дальше был разговор между графом и Гайде:

" - Так о чем же ты спрашиваешь меня, господин?
  - Я боюсь, что ты соскучишься.
  - Нет, господин, ведь по утрам я буду думать о том, что ты придёшь, а по вечерам вспоминать, что ты приходил; и потом, когда я одна, я вспоминаю, я вижу огромные картины, широкие горизонты, с Пиндом и Олимпом вдали; а в сердце моем обитают три чувства, с которыми никогда не соскучишься, печаль, любовь и благодарность".

Печаль, любовь и благодарность! Противоположность трёх базовых эмоций по Крылову - анти-страх, анти-зависть и анти-ненависть!

Эльфийские эмоции, - тут же подумал я. Отличный ключ к тому, как нужно отыгрывать эльфов по Толкиену.

Люди - павшая раса. Наши базовые эмоции - это то, что толкает нас ко злу. Страх, зависть, ненависть - и безразличие. Но эльфы другие. Их базовые эмоции чисты.

Страх - боязнь потерять своё. Соответственно, печаль - это осознание неизбежности утраты, и готовность расстаться с тем, что никогда тебе не принадлежало по-настоящему. Главный страх людей связан с их смертностью. Но эльфы бессмертны - они знают, что деревья умрут, и холмы рассыпятся, прежде чем выйдет их срок. Сами их тела истончатся и постепенно растают, если они останутся в землях смертных, но так или иначе, по ту или по эту сторону моря, они продолжат осознавать себя - до самого Конца Мира.

Эльфы поздних эпох полны печали, но они не всегда были такими, пока были молоды. Тем не менее, эта нотка всегда должна присутствовать в эльфах. Всё, что они видят, уйдёт - а они останутся.

Ненависть - желание вернуть своё, свести счёты. Нам было причинено зло, мы потеряли что-то важное для нас, и мы хотим восстановить справедливость. Желание вернуть чужое - благодарность. Мы получили что-то, на что не могли претендовать, и потому обязаны вернуть долг. Для нас благодарность - это всего лишь чувство. Для эльфов - базовая, мотивирующая эмоция.

Тут я уже начал насвистывать "Финрод-зонг", приход Берена в Нарготронд :).

Берен:

"Я прошу о помощи, государь.
Моему отцу ты поклялся в дружбе
И свое кольцо ему отдал в дар,
Чтобы не забыл он о верной службе.
Я прошу о помощи, государь.
Мой отец в бою тебя спас когда-то.
Ты свое кольцо ему отдал в дар,
Чтобы отплатить потом той же платой".

Финрод:                 

"Тебя я узнаю -
Ты сын того героя,
Которому в бою
Обязан я судьбою.

(...)

Чего же ты хотел,
Сын младшего народа,
Которому в беде
Обязан я свободой?

(...)

Чистое безумье - твои слова...
Так рука судьбы мне подносит чашу.
Честь моя дороже, чем голова,
Но твоя затея - погибель наша".

Эльфы никогда не забывают добро. Долг остаётся, пока он не будет уплачен. Финрод заплатил за жизнь жизнью, умерев за Берена.

Зависть - стремление отобрать чужое. Противоположность - это готовность отдать своё другому, или любовь. Верность государю - тоже любовь. И когда двое любят друг друга, они становятся королём и королевой друг для друга. Нам это знакомо по патриотическому воспитанию, высшее проявление любви к родине - готовность отдать за неё жизнь, так? А для эльфов любовь, преданность, жертвенность - это и основа межличностных отношений, и то единственное, на чём держится власть эльфийских владык. (Не на страхе же.)

Финрод поёт:

"Пробил час над моей страной.
Тот, кто верен мне - пусть идёт за мной!

(...)

Песней связаны мы одной!
Кто любил меня - пусть идёт за мной!"

Финрод обязан отдать жизнь за Берена, потому что этого требует долг благодарности. На его людях этого долга нет, поэтому речь идёт только о долге верности и любви - готовности отдать жизнь за Финрода, потому что он их король. Опять же:

Келегорм:               

"Подожди, король, осади гончих,
Ты идешь на смерть ко вратам Ночи.
Подожди, король, рассуди здраво:
Ты губить других не имеешь права.
Клялся смертному ты один.
Я - не брат ему и не паладин!"

Финрод:                 

"Никому ты слов не давал обетных,
Ты не мой вассал. Ты не любишь смертных".

То есть, ты не испытываешь ни благодарности, ни любви, а значит, ты свободен в своих действиях.

Наконец, нужно подобрать эльфийскую противоположность человеческому "пофиг". Четвёртая базовая эмоция Крылова связана с такими понятиями, как скука и уныние: это "безразличие к своему". Отсюда получаем, что у эльфов здесь будет "внимание к чужому", то есть тяга к новому, любопытство. Желание создавать, открывать, узнавать то, чего раньше не было никому известно...

"В долине у подножий гор, ниже истоков Талоса, увидал он под вечер огни и услышал далекое пенье. Это удивило его, ибо Зеленые Эльфы, населявшие этот край, не жгли костров и по ночам не пели. Сперва он опасался, что это орда орков миновала северных стражей, но, подойдя ближе, понял, что ошибся: языка певцов он никогда прежде не слышал — он был не гномий и не орочий. Тогда Фелагунд, безмолвно стоя в тени деревьев, заглянул со склона в лагерь — и увидал там неведомый народ.

То был клан Бе́ора Старого, как звали его позднее, вождя людей. После долгих лет скитаний он привел соплеменников с востока к Синим Горам. Они перевалили хребет — и первыми из людей пришли в Белерианд. Они пели, радуясь и веря, что спасены ото всех опасностей и пришли наконец в край, где нет страха.

Долго смотрел на них Фелагунд, и любовь к ним шевельнулась в его сердце; однако он оставался под укрытием леса, пока они все не заснули. Тогда он прошел между спящими и, сев подле умирающего костра, где никто не нес стражи, поднял отложенную Беором грубую арфу — и полилась музыка, которой никогда не слышали люди, ибо в пустынных землях у них не было в этом других учителей, кроме Эльфов Тьмы".

Это именно любопытство. И какое ещё чувство могло заставить Финрода выучить язык гномов - и орков? То есть, конечно, "из всех народов эльдары наиболее искусны в языках", они и мысли читать способны, в определённых пределах - но всё-таки, это требовало определённых усилий. (Что касается гномьего, то Финрод много общался с народом Ауле, даже его прозвище, Фелагунд - гномьего происхождение. Про орков свидетельства косвенные - Финрод мог просто знать, как звучит их язык, но не понимать его. Тем не менее, тот факт, что Финрод предложил Берену и своей дружине притворится орками, чтобы проникнуть во владения Мелькора, очень красноречив. Грош цена такой маскировке, если Финрод не знал орочьего и собирался общаться с встречными на синдарине!)

Гестуем, братцы!

(...)

На самом деле, как всегда у меня, я хотел поговорить о логике самой схемы.

Базовые эмоции Крылова - зависть, ненависть, страх и пофиг - явно не укладываются в простую матрицу 2х2. Чтобы выразить мысль, заложенную в них автором, потребуется восьмеричная система, как с триграммами - то есть, три бита.

Первый знак обозначает нашу оценку предмета, по шкале "наш" (1) - "не наш" (0). Второй - его текущую принадлежность. Третий - наше к этому отношение или желательная будущая ситуация. По шкале "оставить всё как есть" - "изменить", выраженной через "будет моим" (1) - "будет чужим" (0).

Например:

111 - страх, боязнь потерь, желание сохранить своё. "Это моё, и оно у меня, так пусть же оно и впредь остаётся моим".
001 - зависть, желание забрать чужое. "Это не моё, и принадлежит не мне, у меня его нет, так пусть же оно станет моим или перестанет быть чужим".
101 - ненависть, стремление вернуть своё, свести счёты. "Это было моим, и теперь у меня этого нет, ситуацию надо изменить - отобрать у другого, вернуть себе".

Соответственно, в качестве полных противоположностей:

000 - печаль, принятие неизбежного, отказ от каких-либо претензий на чужое. "Это не моё, оно никогда не было моим, и оно не будет моим".
110 - любовь, верность, жертвенность, готовность отдать своё. "Это моё и оно у меня, я вправе этим распоряжаться, и я отдам это другому".
010 - благодарность, желание вернуть долг, вернуть чужое. "Это не принадлежало мне, но я это получил - и теперь я должен это вернуть".

Здесь есть один интересный момент. Представьте, что мы бы показали любителю простых схем эти три эмоции Крылова - зависть, ненависть, страх - и предложили бы ему придумать четвёртый элемент. Что бы он сделал? Естественно, он бы пошёл от матрицы 2х2. Забрать чужое, забрать своё, сохранить своё - и сохранить чужое. И эту последнюю эмоцию он бы, наверное, назвал бы упрямством, или стойкостью во зле.

Это когда мы более-менее осознаём, что мы были неправы, но само это осознание заставляет нас крепче держаться за свою неправоту, потому что капитуляция неприемлема. Я писал о подобном.

(Там есть коммент gcugreyarea, он удивительно не в кассу. Всё дело в том, что поведение живых людей обычно задаётся двумя аксиомами. "Другие не лучше нас", во-первых; "мы лучше других, потому что мы - это мы", во-вторых. Отсюда получаем, что чем хуже человек, тем хуже он будет думать об окружающих - и тем сложнее ему будет признать их правоту. Верхушка Третьего Рейха, что, думала: "одно хорошо - мы воюем с людьми, которые в моральном плане нас превосходят", так что ли? Не-а.)

В нашей схеме это выглядело бы так, как тезис и антитезис:

011 - упрямство, упорство во зле, нежелание возвращать чужое, признавать свою неправоту. "Это не было моим, но теперь оно моё, и, значит, оно будет моим!"

100 - прощение, готовность простить причинённый ущерб: "Это было моим, он у меня это отобрал, но пусть так и будет, оставим всё как есть".

Из этого тоже могла бы выйти красивая модель. Почему мы творим зло? Потому что нам это нравится; вернее, нам нравятся то, чего мы хотим добиться при помощи зла. Потому что мы боимся, что кто-то другой причинит зло нам. Потому что нам когда-то причинили зло. И потому что мы однажды уже совершили зло - и теперь мы только усугубляем ситуацию, чтобы не признавать свою ошибку. Зависть, страх, ненависть и упрямство.

И, как выход из этой ситуации - любовь, принятие неизбежного, благодарность и прощение.

Но. Крылову идея прощения явно не нравилась, и это уже личное. Поэтому он даёт значение "100", как негативное - "это, в принципе, моё, но если с ним что-то случится, то и фиг с ним". Безразличие к своему или пофиг. По логике схемы, тогда позитивным должно стать обратное значение, "011" - "это не было моим, но оно стало мне дорого, как моё", т.е. интерес к чужому.

Возможно, его схема действительно удачнее, и он её правильно "проинтуичил". Тем более, что она завязана на его этические системы, а это была очень крутая концепция.

О выборе в пользу Зла

Задумавшись об эльфийских эмоциях, я стал перечитывать "Сильмариллион". А знаете, что приходит в голову, когда от мыслей о базовых эмоциях по Крылову переходишь к "Сильмариллиону"?

Что "Сильмариллион" - это история трёх падений, каждое из которых можно связать с соответствующей эмоцией.

Первыми пали айнуры - то есть, лично Мелькор и все те младшие духи, которые последовали за ним. Мотивация - зависть, стремление получить то, что им не принадлежало. Мелькор вообще начал с зависти к Творцу, от неё перешёл к зависти к своим братьям, и в конце-концов докатился до зависти к жалкому эльфу, т.е. к Феанору. Потому что у него были Сильмариллы, а у Мелькора Сильмариллов не было! Важный момент - айнуры пали в качестве отдельных индивидуумов.

Итак, отпадение от добра на почве зависти характерно для "Нулевой" эпохи. Предельным олицетворением подобной эмоции является Унголианта, в которой стремление к обладанию чужим доходит до желания всё сожрать. (Я просто чувствую, какую роскошную тему можно было бы навернуть на космологическо-конспирологической трактовке, что Унголианта - это тёмное "я" самого Мелькора, его Тень!)

В Первую эпоху пали эльфы, конкретно, народ нолдоров, а ещё конкретнее - Феанор и его дети. Мотивация - ненависть, стремление вернуть то, что у них отняли. Ненависть-ненависть-ненависть. Начиная с возвращения на эльфийскую прародину на Востоке, которую эльфы якобы утратили из-за валаров, и кончая местью Мелькору за Сильмариллы и Финвэ. А потом и за Феанора. А потом и не только Мелькору. Короче, мы вернём себе Сильмариллы любой ценой, да-да, моя прелесть! Падение эльфов - это падение семьи, рода. Опять же, ненависть и безнадёжное стремление вернуть утраченное является своеобразной темой эпохи.

Во Вторую эпоху пали люди - пал Нуменор. Мотивация - страх, в данном случае - страх перед смертью. Впрочем, в своих письмах Толкиен писал, что страхом, как желанием сохранить своё, в те дни заболели и эльфы, просто чуть иначе: "Но эльфы не всецело благи и не всегда правы. И не столько потому, что заигрывали с Сауроном, сколько потому, что, с его ли помощью или без таковой были «бальзамировщиками». Им хотелось один пирог да съесть дважды: жить в смертном историческом Средиземье, поскольку эльфы прониклись к нему любовью (и, может статься, потому, что там они пользовались преимуществом высшей касты), так что они попытались остановить процесс перемен и ход истории, остановить его рост, сохранить его как декоративный садик или даже по большей части как глушь, где сами они могут быть «художниками», — и притом их тяготила печаль и ностальгические сожаления".

Получается, что люди пали, как цивилизация. Это и есть единица измерения для нас, как вида.

...В этой схеме обращает на себя внимание то, как дальнейшая судьба оступившегося была связана с его мотивам. Ни один не получил того, к чему стремился. Мелькор расстратил всю свою силу. Феаноринги не смогли ни вернуть, ни вернуться, ни отомстить. Нуменорцы не просто не сохранили того, что имели - они потеряли всё, начиная с родной земли.

Да, и в этом смысле, Третья эпоха не даёт ничего нового, там продолжают развязываться узлы, завязанные во Вторую. (Саурон, кольца, выжившие нуменорцы, медлящие с уходом эльфы.)

И эта схема показывает, почему Толкиен так мучился с падением людей. Он хотел связать его с библейским сюжетом о грехопадении, то есть, отнести его к первым дням пребывания людей в Арде. Дескать, люди тогда признали власть Мелькора, и потому навеки прокляты. Но эта идея абсурдна, и, думаю, Толкиен сам это понимал. По сюжету его же эпоса, людей с самого начала отправили на оккупированную Врагом территорию. Эру и отправил. Там Мелькор установил над людьми свою власть - но при этом часть людей отказалась признавать его Повелителем и ушла на запад, в свободные земли. Поэтому люди прокляты, так? Где логика?!

Это, не знаю, как если бы вы своего сына подбросили под дверь своему злейшему врагу - а через несколько лет пришли бы к нему и сказали: "Ага, ты называешь моего злейшего врага "папой"! Где твоя совесть?! Я проклинаю тебя и лишаю наследства!"

История Нуменора, напротив, соответствует всем параметрам сюжетов о грехопадении. Валары дали нуменорцам всё, о чём только могут просить смертные - долгую жизнь, спокойную смерть, отсутствие голода, болезней и стихийных бедствий, богатство и могущество, власть над всеми известными землями. С одним условием - не плавать на запад. Чем это кончилось? Последние нуменорцы отвергли Творца, признали Мелькора своим богом, перешли к человеческим жертвоприношениям и объявили войну валарам. Люди пали в лице своих лучших и самых развитых представителей. Первая настоящая цивилизация людей обратилась ко злу - и все последующие цивилизации так или иначе несут на себе её отпечаток.

Не факт, что людям вообще было нужно ещё одно, "предварительное" падение. (Тем более, что у Толкиена смертность людей никак не связана с первородным грехом - Эру изначально хотел сделать людей смертными, в этом и состояла его идея.)

О вере во Врага и о том, как авторы впадают в ересь

Ещё один вопрос, который я хотел затронуть... если вы хоть немного интересуетесь темой, вы знаете о таком произведении Толкиена, как "Атрабет Финрод ах Андрэт". Самый лучший эльф на свете, Финрод, разговаривает со смертной женщиной, Андрет. Финрод направо и налево предсказывает будущее, а Андрет предчувствует приход Христа:

"- Говорят, - ответила Андрет, - говорят, будто Единый сам вступит в Арду и исцелит людей и все Искажение, с начала до конца".

Интересный текст. Именно к этому тексту Толкиен хотел пристегнуть идею изначального "падения людей", первородного греха - к первым людям явился Мелькор, и они признали его повелителем мира. В итоге, Толкиен сам засомневался в том, стоит ли это делать. Дальше у нас есть примечание автора:

"Вероятно, Андрет действительно предпочла умолчать. Отчасти из некой солидарности, которая не позволяла людям открывать эльфам все, что они знали о тьме позади; отчасти потому, что Андрет сама не могла разобраться в противоречивых преданиях людей. В расширенных вариантах "Атрабет", явно дополненных нуменорцами, она, по настоянию Финрода, дает более полный ответ. Одни варианты ответа очень краткие, другие длиннее. Однако все сходятся на том, что причиной катастрофы было то, что люди приняли Мелькора как Царя (или Царя и Бога). В одной из версий прямо сказано, что полная легенда (укладывающая события в меньший промежуток времени) - это нуменорское предание, потому что Андрет там говорит: "Вот Повесть, которую поведала мне Аданэль из Дома Хадора". Нуменорцы по большей части были потомками народа Мараха, и почти все их неэльфийские предания принадлежат этому народу, а Дом Хадора правил ими [22]. Легенда несколько напоминает нуменорские предания о роли Саурона в падении Нуменора. Но это не доказывает, что она целиком выдумана после катастрофы. Несомненно, она опиралась на предания, которые действительно существовали в народе Мараха, существовали независимо от "Атрабет". [Вставлено: "это не имеет отношения к ее "истинности" исторической или какой-то иной"]. Разумеется, действия Саурона неизбежно напоминали или воспроизводили действия его повелителя".

И примечание Кристофера Толкиена:

"Cуществует другой вариант Примечания IX, начало которого звучит так: Пр. "Вероятно, Андрет действительно предпочла умолчать. А может быть, она, к тому же, не могла прийти к окончательному решению относительно разных преданий по этому поводу. В расширенных вариантах "Атрабет", которые, по-видимому, были "отредактированы" нуменорцами (нуменорцы в большинстве своем вели род от народа Мараха, у которого были свои, особые предания о том, что мы называем Падением) она, после долгих уговоров, наконец дает более точный ответ. Примерно такой:

"Говорят, что это несчастье случилось на заре истории нашего народа; иные говорят, даже в первом поколении. Голос Единого говорил с нами; одни говорят, что это был Вестник, другие - просто Голос, А иные утверждают, что мы с самого начала знали это в сердце своем. Но нас было мало, а мир казался огромным; и мы дивились всему, что видели, но были несведущи, и страстно желали знаний, и торопились сделать разные вещи, образы которых возникали у нас в голове.

Тогда явился меж нами некто, подобный нам обличием, но выше и прекраснее..."

Отсюда и далее этот текст отличается от "Повести Аданэли" лишь отдельными словами; но он обрывается (и не в конце листа) на словах "И мы внимали ему и повиновались его велениям..."

Отец отказался от этого изначального варианта и отложил его в сторону; позднее он написал на машинописном тексте: "Остальные примечания и конец легенды о Мелькоровом Обмане, похоже, потеряны. Я отослал полную копию в Уэльс, миссис Э.Дж. Нив (моей тетушке) незадолго до ее кончины. Обратно она, кажется, не вернулась. То ли потерялась, то ли уничтожена торопливыми наследниками". Позднее он приписал, что полный текст примечаний и легенды ("Повести Аданэли") нашелся. Он хранил свои бумаги в разных местах, чтобы с ними чего-нибудь не случилось, и оттого в последние годы с ним часто случались подобные неприятности".

Собственно, "Повесть Аданэли":

"Тогда явился меж нами некто, подобный нам обличием, но выше и прекраснее нас; и он сказал, что пришел к нам из жалости.

- Плохо, что вас оставили одних и без наставника, - говорил он. - Мир полон чудес и богатств, которые может дать знание. Вы могли бы есть сытнее и вкуснее, а не так, как теперь. Вы могли бы построить себе уютные жилища, и зажигать в них свет, оставляя тьму за порогом. Вы могли бы одеваться, как я.

И мы взглянули, и - о диво! - одежды его сияли серебром и золотом, и венец был на челе его, и самоцветы горели в волосах.

- Хотите быть, как я? - сказал он. - Я научу вас.

И мы согласились, чтобы он был нашим учителем.

Но, вопреки нашим ожиданиям, он вовсе не спешил учить нас, как добывать или делать самим то, чего мы желали - а желаний немало пробудил он в наших сердцах. Но если кто-нибудь начинал сомневаться или проявлять нетерпение, он приносил и давал нам все, чего мы желали, и говорил:

- Я - Даритель, и дары не иссякнут, пока вы верите мне.

И потому мы поклонялись ему, и он поработил нас: теперь мы зависели от его даров и боялись вернуться к прежней жизни, которая казалась скудной и тяжкой. И мы верили во все, чему он учил. Ибо мы жаждали знаний о мире и обо всем, что есть в нем: о зверях, о птицах, о деревьях и травах, что растут на Земле; и о том, как мы были сотворены, и о светилах небесных, и о звездах бессчетных, и о Тьме, в которой они сияют.

И все, чему он учил, казалось хорошим, ибо велики были его познания. Но все чаще и чаще заговаривал он о Тьме.

- Тьма - превыше всего, - говорил он, - ибо Она не имеет границ. Я пришел из Тьмы, но я - повелитель ее. Ибо это я создал Свет. Я создал Солнце, и Луну, и бессчетные звезды. Я спасу вас от Тьмы - а иначе Она поглотила бы вас.

Тогда мы сказали ему о Голосе. Но лицо его стало ужасным, ибо он разгневался.

- Глупцы! - воскликнул он. - То был Голос Тьмы. Она хочет отвратить вас от меня; ибо Она жаждет поглотить вас.

И он ушел, и долго не возвращался, и нам было плохо без его даров. И наступил день, когда свет Солнца вдруг начал тускнеть, и наконец погас, и великая тень пала на мир, и все звери и птицы были в ужасе. И тогда он явился снова, как яркое пламя в темноте.

Мы пали ниц. И тогда он сказал:

- Есть еще среди вас такие, кто внемлет Голосу Тьмы, и оттого Она приближается. Выбирайте же! Кто будет вашим Владыкой - Тьма или Я? Если вы не примете Меня как Владыку и не поклянетесь служить Мне, Я уйду и оставлю вас; ибо есть у меня иные царства и иные жилища, и я не нуждаюсь ни в Земле, ни в вас.

Тогда в страхе сказали мы, как велел он:

- Ты наш Владыка, и Тебе одному мы будем служить. Мы отречемся от Голоса, и не станем более внимать ему.

- Да будет так! - сказал он. - Постройте же Мне дом на высоком месте, и назовите его Домом Владыки. Я буду приходить туда, когда пожелаю. Там вы будете взывать ко Мне и излагать свои просьбы.

И когда мы построили большой дом, он пришел и стал перед троном, и весь дом озарился, словно огнем. И сказал он:

- Пусть же выйдут вперед те, кто еще внемлет Голосу!

Такие еще были, но они побоялись выйти вперед и промолчали.

- Тогда склонитесь предо Мной и присягните Мне! - сказал он. И все склонились долу, говоря:

- Ты - Единый Великий, и мы Твои.

Тогда он словно вспыхнул дымным пламенем, и нас опалило жаром. Но внезапно он исчез, и стало темней, чем ночью; и мы бежали из Дома.

После этого мы стали страшиться Тьмы. Он же очень редко являлся нам в прежнем, прекрасном обличье, и даров приносил мало. Если мы в великой нужде осмеливались приходить в Дом и молить его о помощи, он отвечал нам и повелевал. Но теперь он всегда требовал от нас сделать что-нибудь или принести ему какой-нибудь дар, прежде чем внять нашей молитве; и дела, которых он требовал, становились все хуже, а дары - все непосильнее.

Первый Голос мы с тех пор слышали лишь раз. В ночной тиши Он заговорил и сказал:

- Вы отреклись от Меня, но остаетесь Моими. Я дал вам жизнь. Теперь она сократится, и все вы вскоре придете ко мне и узнаете, кто ваш Владыка: Тот, кому вы поклоняетесь, или Я, создавший его.

Тогда мы стали еще больше бояться Тьмы, ибо думали, что это Голос Мрака, что лежит за звездами. И мы начали умирать в ужасе и в муках, страшась уйти во Тьму. Тогда мы воззвали к своему Повелителю, моля спасти нас от смерти, но он не ответил. Но когда мы все собрались в Доме и преклонились долу, он наконец явился, могучий и величественный, но лицо его было жестоким и гордым.

- Теперь вы Мои и должны исполнять Мою волю, - сказал он. - Что Мне до того, что иные из вас умирают и отправляются насытить собою Тьму? Иначе бы вас расплодилось слишком много, и вы расползлись бы по всей Земле, как вши. Но если вы не будете делать, что Я велю, гнев Мой падет на вас, и вы умрете быстрее, ибо Я убью вас.

И нас начали осаждать всяческие беды: усталость, голод, болезни; и Земля и все, что на ней, обратились против нас. Огонь и Вода восстали на нас. Звери и птицы начали избегать нас, а те, что сильнее, нападали на нас. Растения отравляли нас; мы начали бояться даже тени древесной.

И мы тосковали о былой жизни, какой мы жили до прихода Повелителя. И мы возненавидели его, но боялись его не меньше, чем Тьмы. И мы делали все, что он велел, и даже больше: мы готовы были сотворить любое зло, в надежде, что это понравится ему, и он облегчит наши страдания или хотя бы не станет убивать нас.

Большинство из нас старались тщетно. Но иных он стал привечать: самых сильных и самых жестоких, и тех, кто чаще всего бывал в Доме. Им он давал дары и знания, которые они хранили в тайне; и они стали могущественными и гордыми, и поработили нас, так что мы не ведали отдыха средь трудов и горестей.

Тогда восстали иные средь нас, и в отчаянии сказали во всеуслышание:

- Теперь-то мы знаем, кто лгал нам, и кто хотел поглотить нас. То был не первый Голос. Это Повелитель, которого мы признали; он-то и есть Мрак. И не пришел он из него, как говорил нам, но живет в нем. Не станем более служить ему! Ибо он Враг нам.

И тогда, боясь, что он услышит их и покарает нас всех, мы стали убивать их, если могли; а тех, кому удалось бежать, мы преследовали; и когда кто-нибудь из них попадал нам в руки, наши повелители, его друзья, приказывали отвести их в Дом и сжечь на костре. Его друзья говорили, что он будет доволен этим. И в самом деле, казалось, на время наши страдания облегчались.

Но говорят, что некоторые все же спаслись от нас и ушли в дальние страны, спасаясь от его тени. Но и они не избежали гнева Голоса; ибо они тоже строили Дом и падали ниц. И наконец они достигли края земли и берегов непреодолимого моря. И се! Враг уже ждал их там".

То, что творил Саурон в Нуменоре:

"Саурон же подбивал короля срубить Белое Древо, Нимлот Дивный, что рос при королевском дворе, — память об эльдарах и свете Валинора.

...Король уступил Саурону и погубил Белое Древо, тем самым отрекшись окончательно от союза, заключенного его предками. По веленью Саурона на холме посреди златого Арменелоса, нуменорского града, выстроили огромный храм; был он круглый и на высоком цоколе в пятьсот локтей шириною: стены — пятьдесят локтей толщиной и пятьсот локтей высотой, а венчал их огромный купол. Купол этот покрыли серебром, и он так блистал в лучах солнца, что был виден издалека; но очень скоро свет его померк, а серебро почернело. Ибо посреди храма, на алтаре, пылал огонь, а в самой вершине купола была башенка, из которой поднимался дым. Первое же пламя на алтаре Саурон напитал мертвым телом Нимлота, и огонь с треском пожрал Древо; и немало дивились люди, ибо дым, рожденный тем костром, семь дней стоял тучей над всем краем, прежде чем неспешно уплыл на запад.

С тех пор огонь не угасал и дым не таял, ибо мощь Саурона все возрастала, а в храме этом лилась кровь, и совершались пытки, и приносились кровавые жертвы Мелькору, дабы он избавил людей от Смерти. Жертвы они избирали большей частью среди Верных, однако никогда открыто не обвиняли их в непочитании Мелькора, Дарующего Свободу, но скорее в том, что они ненавидят короля и хотят взбунтоваться или что они замышляют против своих сородичей, действуя ядом и ложью. Это обвинения были чаще всего облыжны; но ведь время было ужасное, а ненависть рождает ненависть".

["Легенда несколько напоминает нуменорские предания о роли Саурона в падении Нуменора. Но это не доказывает, что она целиком выдумана после катастрофы". И вряд ли она создана во время открытых гонений на Верных. Забавно представить вариант, в котором речь шла о нуменорской литературной антиутопии (возможно, действительно созданной на основе каких-либо древних преданий), появившейся в результате идеологической борьбы между партией короля и партией друзей эльфов, задолго до Саурона. А потом уже пришедший к власти Саурон раскопал эту антиутопию и решил, что раз уж нуменорцы сами заранее всё придумали, то почему бы не устроить им именно это? Говорите, Мелькору поклонялись? Значит, будем поклоняться Мелькору. Кстати, не факт, что Саурон вообще был в курсе того, чем Хозяин занимается на Востоке. Возможно, его не посвящали в подробности, скорее всего, он и сам этим вопросом не особо интересовался. Так что для него нуменорские предания могли стать единственным источником информации - и источником вдохновения.]

Но с какой проблемой столкнулся сам Толкиен? Поклонение Эру в его мире выглядело так:

"Посреди же этого края высилась громадная и крутая гора, называемая Менельтарма, Небесный Столп, а на вершине ее было святилище Эру, открытое всем ветрам. Других храмов и капищ в Нуменоре не было.

Привезли они и семя Келеборна, Белого Древа, что высилось посреди Эрессеа; оно же, в свою очередь, произошло из семени Галатилиона, Древа Туны, подобия Тельпериона, дарованного Йаванной эльдарам в Благословенном Краю. И вот Древо росло и цвело при дворе короля в Арменелосе; Нимлот звалось оно и к вечеру расцветало, наполняя ночь своим благоуханием.

...Живые же все более страстно предавались наслаждению, выдумывая все новые роскошества и забавы: в годы правления потомков Тар–Анкалимона обычай приносить Эру первые плоды был забыт, и нечасто уже приходили люди в Святыню на вершине Менельтармы, в сердце страны".

Эру почитали на открытом воздухе, на высоких местах. Ему приносили в дар первые плоды урожая. Символом верности Творцу и природным Стихиям (валарам) было Дерево. Идея очевидна, связь земли и неба. В тексте у нас есть последовательность свящённых Древ - Телперион, Галатилион, Келеборн, Нимлот, Белое Дерево Гондора. Первые два дерева в этой цепочке были созданы самой Йаванной, повелительницей живой природы; из плода Телпериона родилась Луна, ну и так далее.

(Отсюда характерный момент - ненависть орков к деревьям. Понятно, что по необходимости деревья рубили и гномы, и люди. И эльфы свои корабли тоже не из кораллов строили. Но именно орки стремились целенаправленно уничтожать или калечить деревья, так как для них они были религиозным символом противника.)

Теперь, что касается поклонения Мелькору. В изначальном замысле Мелькор был повелителем пламени (по аналогии с его братьями - Манвэ, Ульмо и Ауле, то есть воздухом, водой и землёй). Первые слуги Мелькора - это балроги, огненные духи. Когда Ауле создал гномов, Йаванна - энтов, а Манвэ - орлов, Мелькор создал огнедышащих драконов. Мелькор любит огонь, это его родная стихия. Людям он являлся в дыму и в пламени. "И тогда он явился снова, как яркое пламя в темноте... И когда мы построили большой дом, он пришел и стал перед троном, и весь дом озарился, словно огнем... Тогда он словно вспыхнул дымным пламенем, и нас опалило жаром". Мелькор требует, чтобы в его честь возводились большие каменные дома, храмы. Мелькор требует постоянных жертв, даров (очевидно, речь не о "плодах урожая" - и, да, скорее всего, эти жертвы сжигались на алтаре). Мелькор называет себя владыкой мира, творцом Света, звёзд, Солнца и Луны, и требует отречься от поклонения всем другим сущностям, кроме Мелькора. "Тогда в страхе сказали мы, как велел он: Ты наш Владыка, и Тебе одному мы будем служить... Ты - Единый Великий, и мы Твои".

Мелькор создал среди людей особую жреческую касту, которая претендовала на обладание сакральными знаниями: "Но иных он стал привечать: самых сильных и самых жестоких, и тех, кто чаще всего бывал в Доме. Им он давал дары и знания, которые они хранили в тайне; и они стали могущественными и гордыми, и поработили нас, так что мы не ведали отдыха средь трудов и горестей". Опять же, подобного института не было ни у эльфов, ни у верных Эру людей.

Всех, кто был несогласен с тем, что Мелькор - истинный владыка неба и земли, убивали за богохульство или приносили в жертву Мелькору, то есть сжигали: "И тогда, боясь, что он услышит их и покарает нас всех, мы стали убивать их, если могли; а тех, кому удалось бежать, мы преследовали; и когда кто-нибудь из них попадал нам в руки, наши повелители, друзья [Мелькора], приказывали отвести их в Дом и сжечь на костре".

Я думаю, где-то в этот момент Толкиен задумался над тем, что его Мелькор получается какой-то карикатурой на ветхозаветного бога. То есть, представления Толкиена о религии, которую мог бы создать дух зла, чётко ложились на авраамическую модель. Получалось совсем плохо. Например, уничтожение священных деревьев - это классический христианский образ: "Неподалёку от пограничного укрепления франков стояло священное для германцев-язычников дерево — Дуб Донара (Дуб Тора). Бонифаций решился срубить его. Присутствовавшие при этом язычники ожидали гнева своего бога, но, как оказалось, напрасно. Они были поражены тем, как легко пала их святыня". "Услышав об этом, прп. Трифон решился на подвиг — истребить языческое мольбище. Молитвою и постом он готовил себя к подвигу четыре недели. Затем, взяв святую икону, пошёл к тому месту, где стояла ель. Это было огромное и необычайное широкое дерево, в обхвате две с половиной сажени; ветви её имели четыре сажени длины и даже более. Помолившись перед образом, преподобный возложил его на себя и с молитвой начал рубить топором дерево. При Божией помощи он скоро срубил его. На если висело много предметов, которые язычники приносили в жертву своим богам, — золото, серебро, шелк, полотенца и шкуры зверей. Святой сжег все приношения вместе с деревом". Заветам Саурона верны.

Да что там деревья - христиане людей жгли. Откуда вообще взялась эта идея, спрашивается? Толкиен, как известно, был верующим католиком. Католики, как религиозная организация, сжигали людей на кострах за недостаточную или неправильную веру в своего бога. Надо ли уточнять, что для людей, верящих в благого Творца - в Эру, которого описывает Толкиен - подобное поведение абсолютно исключено? Но, с точки зрения личной мифологии самого Толкиена, так ведут себя слуги дьявола, когда хотят принести жертву своему повелителю. Получается, что католическая церковь на протяжении целых веков служила не Христу, а его Врагу - Морготу. Начиная с самого верха, с Папы Римского и далее по табели о рангах. Я думаю, что это была настолько неприятная мысль, что Толкиен предпочёл её дальше не копать.

Добрые старые сказки, или Эарендил в кабине гигантского боевого робота

Итак, однажды я сидел и размышлял о взглядах Толкиена на падение людей (1, 2)...

Но на самом деле, Мелькору было ведь очень просто "совратить" людей. Это даже совращением не может считаться. С его-то точки зрения, людей ему подбросили, как кукушат.

При этом, надо иметь в виду следующее. Эльфы с самого начала видели в темноте, не мёрзли ночью (их терморегуляция позволяла им пересечь океан пешим ходом, по арктическим льдам) и легко добывали себе пищу. По-моему, эльфы вообще не знали огня до прибытия в Валинор - а многие из эльфийских племён принципиально не пользовались огнём и в более позднюю эпоху. Огонь был по-настоящему нужен только тем эльфам, которые обрабатывали металл, типа нолдоров или Эола Тёмного Эльфа. Те же, кто предпочёл остаться в эльфийском аналоге каменного века, неплохо жили и без этой технологии. "Зеленые Эльфы, населявшие этот край, не жгли костров".

Но люди, очевидно, не эльфы. Им хочется видеть свет, им хочется чувствовать тепло и лопать жаренное мясо. А Мелькор - повелитель пламени! Да ему коробка спичек хватило бы, чтобы стать для первых людей абсолютным Богом и Повелителем. И кто бы стал их за это винить?

И вот тут меня перемкнуло.

"Огненный бог аданов". (Аданы или атани, "вторые" - эльфийское произвище людей.)

Я тут же представил себе мир, в котором Александр Волков переписывался с Толкиеным, обсуждал с ним "Сильмариллион" - и всем своим творчеством по-дружески стебался над своим серьёзным английским товарищем. "Волшебник Изумрудного города", не считается, эту вещь Волков честно содрал у Баума.

"Урфин Джюс и его деревянные солдаты" - о том, как Мелькор создавал орков. Урфин Джюс - это, собственно, Мелькор, Волков точно схватил психологические особенности этого образа. При этом, кончается всё по-советски правильно - "дуболомам вырезают вместо свирепых рож улыбающиеся лица, и они становятся добрыми трудолюбивыми работниками". Орков отправили на трудовое перевоспитание и перевоспитали.

Эот Линг, злобная игрушка-клоун - это, естественно, Саурон. "После того как Джюс вторично лишился власти, Эот Линг «затерялся в суматохе»... Дальнейшая судьба клоуна неизвестна". Саурон после обоих разгромов Мелькора тоже умудрялся как-то "затеряться в суматохе".

"Семь подземных королей" - семь праотцов гномов! Заодно это может считаться выпадом в сторону нолдоров и семи сыновей Феанора... но вряд ли. Эта вещь меньше всего связана с миром Толкиена, хотя, возможно, Волков зацепился за следующую фразу из "Сильмариллиона": "Тогда Ауле взял Семерых Праотцев Гномов и отвел их в дальние и темные места, и уложил на покой... Еще говорят, что Семь Праотцев Гномов возвращаются в жизнь в своих потомках, принимая свои древние имена". Если отбросить теорию о реинкарнации, и подойти к сказанному с позиций научного материализма, то получается, что гномы изначально могли погружаться в очень долгий сон, который длился целыми столетиями.

"Огненный бог Марранов" - огненный бог аданов! Мелькор попытался совратить людей и превратить их в своих верных слуг, но у него ничего не вышло.

"Жёлтый туман" - возвращение Унголианты! Тут уже Волков попытался придумать, как бы он продолжил события Первой эпохи, будь он на месте Толкиена. По его мнению, Толкиен зря избавился от такого шикарного персонажа, как Унголианта. Поэтому Волков вводит в действие исполинскую волшебницу Арахну, которая спала тысячи лет, но вновь проснулась. Арахна, в мифологии - это первая паучиха. Аналогично и Унголианта в Арде является первой паучихой, а остальные пауки - это её потомки от тварей Мелькора. Плюс, у Толкиена мимоходом упоминаются некие "малые гномы": "Мим вел род от тех гномов, что в давние дни были изгнаны из гномьих городов на востоке, задолго до возвращения Моргота забрели они в Белерианд. Они стали меньше ростом и утеряли многое из кузнечного мастерства, и, привыкнув жить украдкой, ходили согнувшись и крадучись. До того как на запад пришли через горы гномы Ногрода и Белегоста, эльфы Белерианда не знали, что это за существа, и охотились за ними, но потом оставили в покое, прозвав Ноэгют Нибин, что в наречии синдаров означает Малые Гномы, то есть карлики". Их Волков тоже решил вставить в текст - оказывается, всё это время Унголианта просто спала в гигантской подземной пещере, а малые гномы поклонялись ей, как своему Древнему Богу.

...Но Спящая проснулась, и на Средиземье опустился вечный сумрак.

Хех, если идти по тексту Волкова, то получается, что Унголианта вытащила Мелькора оттуда, куда его отправили валары, по старой памяти, и предложила ему стать своей правой рукой. Мелькор, естественно, её послал - у Тёмного Валы собственная гордость! В то же время, этим он доказал, что окончательно встал на путь исправления. Советская трудотерапия творит чудеса, а Волков любил хэппи-энды :).

"В соответствии с текстом «Сильмариллиона», ненасытный голод Унголиант в конце концов побудил её пожрать саму себя. Однако в одной из альтернативных набросков сказаний о путешествиях Эарендила утверждается, что тот встретился с ней на юге и убил её".

Я конечно не настаиваю, но Эарендил - это легендарный мореход...

Ну и потом уже, после смерти Толкиена, и перед самой смертью Волкова появляется "Тайна заброшенного замка", которую многие фанаты отказываются считать канонической. И не удивительно.

...В Арду вторгаются агрессивные пришельцы из космоса, орлы Манвэ против боевых вертолётов, и прочий "Аватар":

Об оттенках вкуса

Помимо прочего, мне ещё периодически хочется поговорить о конспирологии.

Но так как все понимают под этим что-то своё, мне хочется сделать пару замечаний.

1. Истории о заговорах и дворцовых интригах - это не конспирология.

2. Криптоистория - это не конспирология. Истории о том, о борьбе советских разведчиков с Четвёртым Рейхом на базах в Антарктиде - это криптоистория. "Лунный вариант" Березина, книга о том, как советские и американские космонавты воевали на орбите - это криптоистория.

Тут сложно дать какое-то формальное определение. Я просто чувствую, что у конспирологии совершенно особый вкус, жестяной привкус безумия. Она должна менять наше представление о мире. Короче, с точки зрения конспирологического мифа, криптоистория - это ещё одна очередная "заглушка" для лохов и профанов. "Вот вы не знали, а у нас в СССР такие спецслужбы были, ууу... Специальная военно-политическая контрразведка, слыхали? Нет? То-то же!"

Таким образом, все истории про дерзкие операции разведчиков относятся к сфере криптоистории, а не конспирологии.

А вот СССР, как британская криптоколония - это оно, спору нет. Опять же, теория Фоменко безусловно является отечественным достижением в области конспирологии.

Наконец, есть такое сложно формулируемое понятие, как "масонский миф". Это нечто вроде "конспирологии", но со знаком плюс - нами правят умные и заботящиеся о нашем благе мудрецы ("Психоисторический Штаб"), которые всегда готовы взять к себе на Олимп любого по-настоящему умного человека. Проблема в том, что по-настоящему умных людей очень и очень мало, поэтому истинным правителям и учителям приходится действовать так, как они действуют. Короче, это как прогрессорская деятельность по Стругацким с точки зрения правильных "прогрессируемых". Понятно, что и тут есть свои оттенки и переходы...