gest | Entries tagged with стратагемы

Пять типов стратегических планов: Французский
Пять типов стратегических планов: Немецкий
Пять типов стратегических планов: Английский
Пять типов стратегических планов: Американский
Пять типов стратегических планов: Советский

"Французы" делают ставку на контроль над ключевыми пунктами.
"Немцы" - на обход и окружение противника, перерезание линий коммуникаций.
"Англичане" - на воздействие на волю противника за счёт стратегии непрямых действий и операций на периферии.
"Американцы" - на захват господства в воздухе (в общем смысле: на создание ситуации, когда они могут расстреливать противника с безопасной дистанции, а он не может им ответить), с целью постепенного уничтожения военного потенциала противника и принуждения его к политической капитуляции.
"Ангбандский" подход - это ставка на полное сокрушение и коллапс вражеской системы в целом, за счёт сочетания внешнего давления и (самое главное) действий в тылу и изнутри. С советской точки зрения, высшая форма войны - это война классовая, целью которой является разрушение экономической системы противника, полное уничтожение политической системы противника, радикальная трансформация культуры противника.

"Французы" - тактика. Центр тяжести - это центр позиции (ключевой пункт), объект воздействия - живая сила противника.
"Немцы" - оперативное искусство. Центр тяжести - вооружённые силы противника, объект воздействия - линии снабжения (операционные линии), система коммуникаций в целом, от передачи приказов до поставок горючего.
"Англичане" - стратегия и политика. Центр тяжести - политическая воля неприятельского руководства, объект воздействия - экономика противника. Конфликт должен обходиться врагу дороже, чем нам. Рациональный противник в этой ситуации согласится с нашими требованиями, нерациональный обанкротится и перестанет быть угрозой.
"Американцы" - наука и техника. Центр тяжести - господство на море/в воздухе/в космосе, объект воздействия - вражеская инфраструктура (понимаемая в очень широком ключе).
"Советские" - идеология, системный подход. Центр тяжести - вражеская система в целом, объект воздействия - мораль противника, его боевой дух, чувство солидарности, вера в победу.

***

По остальным системам.

При желании, можно связать это с пятью типами боевой устойчивости (но без конкретных отношений).

Огонь, ставка на массу, которую невозможно остановить - "французский" подход.
Дерево, ставка на гибкость, уклонение, скорость, манёвренность - "немецкий" подход.
Вода, ставка на малозаметность, слияние со средой и использование среды в своих целях - "английский" подход.
Металл, ставка на перехват, дистанционное воздействие, уничтожение противника до того, как он сможет представлять угрозу - "американский" подход.
Земля, ставка на броню, укрепления, неуязвимость - "советский" подход, Ангбанд.

Легенда о волшебном оружии (*), 5 мечей

gimli_m.

Солдат - естественно, "француз". Солдаты занимаются именно тем, что ведут бои за конкретные пункты, пытаясь взять их приступом или отбиваясь от других солдат.
Берсерк - "немец", как всегда. Специализируется на прорыве вражеского строя и обращении противника в бегство, может компенсировать численное превосходство противника за счёт своего качества, но недолго. Если он не выиграл бой сразу, он уже проиграл.
Гоплит - "англичанин". Любит действовать в составе коалиций и изматывать противника (*).
Самурай - "американец". Верит в совершенную технику и абсолютное превосходство, мечтает решить судьбу боя одним безупречным ударом, который сокрушит любую защиту - разрубит доспехи, перерубит клинок.
У-ся - "советский". Совершенный воин, ведёт асимметричную борьбу, сочетает прямые и косвенные действия.

Наконец /*барабанная дробь*/ татибы! Это не связанно с политикой (разные политические силы могут выбирать самые разные методы решения проблем, стратегические планы лежат вне плоскости идеологии), и это не подход татиб к войне, это просто их личные симпатии.

Красная татиба - "французский" подход, борьба за ключевые пункты. Ленин, "Советы постороннего":

( Телефон, телеграф, мосты )

Вычленить главную проблему, сосредоточить достаточные ресурсы для решения этой проблемы. Захват ключевых пунктов города означает победу восстания в городе. Захват и успешная оборона главных городов страны (например, Петрограда и Москвы) означает победу революции в масштабах страны. Победа революции в ведущей капиталистической стране означает победу мировой революции (с последним пунктом вышла заминка).

Белая татиба - "немецкий" подход, "Канны", "план Шлиффена"; чтобы схему каждой операции хотелось убрать под стекло и повесить на стену в рамке. Совершенное искусство войны требует развитых традиций воинского искусства, для этого нужна потомственная воинская и офицерская каста. Это вам не босяцкая тактика заваливания опорных пунктов противника трупами "малоценных" товарищей.

Чёрная татиба - "английский" подход, с его ставкой на экономику и экономичность, стратегия непрямых действий. Цель любого конфликта - выгодный мир.

Синяя татиба - естественно, аэрократия, "американский" подход. У демократии стволы длиннее, ракеты быстрее, а бомбардировщики толще. Вы ещё не верите в демократию? Тогда мы летим к вам.

Жёлтая татиба - "ангбандский" или "советский" подход. Фиксация на мировой гегемонии, готовность воспринимать противника, как комплексную проблему, которую нужно решать комплексно.

(Как видите, отношения в каждом случае разные, это можно считать недостатком пятиугольных схем.)

На самом деле, все предыдущие пункты были ради последнего:

5. "Советский" подход: "угроза регулярным воинством и широкое применение иррегулярного войска, а также революционных сил".

Я уже высказывался по этому поводу:

Советский стратегический план, выдуманный Месснером - это универсальная страшилка, которую всегда можно приписать врагам. Например, американский план разгрома СССР в холодной войне - запугивание атомным конфликтом, широкая поддержка антисоветских сил в советском лагере. Опять же, это стратегия, которая привела Германию к победе над Российской империей в Первую мировую.

[Вообще, Месснер верил в теории заговора, и у него это выглядело примерно так. Представьте себе комнату. В комнате находятся следующие лица. Красномордый советский товарищ, в пиджаке поверх нелепой косоворотки, он нервно курит беломор. Желтоликий китайский товарищ, в строгом френче, он курит китайскую копию беломора - на самом деле, он мечтает о трубке опиума, но понимает, что это символ буржуазного разложения, неприемлемый для коммуниста. Загорелый и бородатый кубинский товарищ в оливково-зелёной форме и армейском кепи - естественно, он курит ароматную кубинскую сигару. Наконец, бледный персонаж в какой-то невероятной пёстрой блузе и брюках клещ, который наглым образом затягивается косяком с травкой. И вот они, все четверо, обсуждают, как им лучше всего уничтожить капитализм и западную цивилизацию.]

Но как бы то ни было - почему я всё это говорю - я вспомнил произведение, в котором описывался и демонстрировался именно такой стратегический план. А яркая и образная иллюстрация - это уже кое-что, согласно принципу мой вопрос (...) звучит так: "Можно ли посвятить этому комикс?"

В "Сильмариллионе" стратегический план Мелькора против эльфов в Первую эпоху - это "советский" подход ("ангбандский"). Ангбанд, как база операций, неприступен. Осаждать Ангбанд бесполезно, тем более, что "осада" - это когда нолдоры сторожат одну из калиток, ведущих в цитадель Врага. Одну из, подчёркиваю. Задача Мелькора - вызывать у эльфов чувство бессмысленности и безнадёжности всех их действий. В итоге - полный коллапс эльфийских держав в Белерианде, банды феанорингов бегают по региону и добивают последние очаги антимелькоровского сопротивления. Мелькор - это угроза регулярным воинством (запугивание, подавление противника своим численным и техническим превосходством), широкое применение иррегулярного войска (шпионов, предателей, агентов влияния, в том числе, используемых "втёмную", без их ведома). Внешнее давление + разрушение единства обороняющихся за счёт подкупа, пропаганды, действий двойных агентов и т.д. Даже самые прямые операции Мелькора, например, штурм Гондолина, включали в себя предварительное создание в Гондолине альтернативного центра власти в лице Маэглина, который работал на Мелькора и при этом располагал собственным силовым ресурсом, дружиной Дома Крота. Этим Мелькор отличался от Саурона, который в Третью эпоху был абсолютный "француз", с идеями вида "бросим все силы против Минас-Тирита и захватим Минас-Тирит" (а до этого, ещё во Вторую эпоху - "бросим все силы против Эрегиона и захватим Эрегион").

Итак, этот подход асимметричен, для него требуется развивать собственную "неуязвимость". Надо, чтобы противник сам боялся прямого столкновения, противника надо лишить веры в возможность победы. И пока мы вынуждаем противник реагировать на очевидную угрозу и давление извне, у него в тылу начинают действовать "иррегулярные" силы, необязательно даже связанные с нами напрямую, но являющиеся ключевым элементом нашего плана. Цель - полный коллапс вражеской системы.

[Так, с точки зрения Месснера, выглядели шестидесятые. Мировое коммунистическое движение организует вызовы для США. СССР укрепляет свою военную мощь, наращивает силы в Восточной Европе, совершенствует свой ядерный арсенал и средства доставки. США обязаны реагировать? Обязаны. Китай начинает методично перекрашивать карту Азии в красный цвет. США обязаны реагировать? Обязаны. Куба в руках у коммунистов, а Куба - это ключ к Латинской Америке, а то и к Африке (там тоже начинают появляться темнокожие кубинские "добровольцы"). США обязаны реагировать? Обязаны. При этом, открытая война с СССР невозможна, в военную победу над коммунистическим блоком никто не верит. Существующее в мире напряжение провоцирует появление всевозможных хиппи и леваков в самих США, которые начинают разлагать западное общество изнутри, делая коллапс системы неизбежным.

Поправка пост-советского конспиролога могла бы выглядеть так. СССР, как раз, использовал "английский" подход: Советский Союз действовал на периферии, в Третьем мире, потихоньку отбирая у Американской Империи кусочек за кусочком - Кубу здесь, Вьетнам там, - при этом старательно избегая прямого столкновения с американскими силами. На это США ответили "Ангбандом".

1) СССР тратил все силы на будущую войну, США внушали советскому руководству, что СССР эту войну проиграет. В шестидесятые годы военное преимущество СССР в Европе компенсировалось превосходством Америки в ядерных зарядах и средствах их доставки, и если бы советские войска перешли границу ФРГ, СССР был бы немедленно уничтожен сокрушительным ядерным ударом. К концу шестидесятых складывается ситуация гарантированного взаимного уничтожения, но это означает, что СССР по-прежнему не имеет возможности достичь победы военным путём. К середине семидесятых американцы начинают утверждать, что превосходство в обучении и техническом оснащении войск НАТО позволит им разбить советскую армию в ограниченной войне без применения ядерного оружия. Если СССР начнёт войну, советскому руководству придётся выбирать между военным поражением и уничтожением своей страны, а с ней и всей человеческой цивилизации. В восьмидесятые годы американцы вбросили тему "звёздных войн", Стратегической Оборонной Инициативы, утверждая, что могут создать непробиваемый противоракетный орбитальный щит из лазеров и противоракет, который в значительной степени обесценит советские стратегические силы, с понятными последствиями для советского проекта. Военная победа над Америкой невозможна, победа Америки в войне всё более и более вероятна.

2) На фоне чувства уныния и безнадёги в социалистическом лагере, ставка делается на поддержку антисоветских сил. Причём, лучше в странах Варшавского договора, чем в Третьем мире; лучше в советских национальных республиках, чем в странах Варшавского договора; лучше в Москве, чем советских национальных республиках. Цель - полный коллапс советской системы, превращение войны идеологической в войну межнациональную. Вот в точности как с феанорингами. Нолдоры пришли в Белерианд воевать, но с Морготом воевать не получается, он за это больно наказывает. Что делать феанорингам? Остаётся только резать других эльфов. Оружие, накопленное СССР для Третьей мировой, использовалось - и до сих пор используется - для уничтожения бывших советских граждан и их потомков, руками бывших советских граждан и их потомков.]

Ещё раз. "Французы" делают ставку на контроль над ключевыми пунктами. "Немцы" - на обход и окружение противника, перерезание линий коммуникаций. "Англичане" - на воздействие на волю противника за счёт стратегии непрямых действий и операций на периферии. "Американцы" - на захват господства в воздухе (в общем смысле: на создание ситуации, когда они могут расстреливать противника с безопасной дистанции, а он не может им ответить), с целью постепенного уничтожения военного потенциала противника и принуждения его к политической капитуляции. "Ангбандский" подход - это ставка на полное сокрушение и коллапс вражеской системы в целом, за счёт сочетания внешнего давления и (самое главное) действий в тылу и изнутри. С советской точки зрения, высшая форма войны - это война классовая, целью которой является разрушение экономической системы противника, полное уничтожение политической системы противника, радикальная трансформация культуры противника. (В духе фантазий Ефремова, "когда Эра Разделённого Мира закончится, английский станет мёртвым языком".)

Это, в свою очередь, позволяет нам в порядке интеллектуальной игры спустить "ангбандскую" идею с политико-стратегического на оперативно-тактический уровень, и преобразовать её во что-то похожее на советскую концепцию "глубокой наступательной операции". Немецкая оперативная идея прорыва - это аккуратный "укол", "удар шпагой", с целью рассечь вражеские силы, отрезать их от источников снабжения и окружить. Советская идея прорыва - это удар (или серия ударов) на сравнительно широком фронте, с целью вскрыть вражескую оборону на всю глубину, образовать как можно более широкий проход, вызвать обрушение всего вражеского фронта; "удар булавой". (Как в анекдоте: "Ну-ка, Алёша, посыпь его мелом!")

"Концептуальной основой теории глубокого наступательного боя является массированное воздействие на всю тактическую глубину оборонительных порядков противника с целью его окружения и уничтожения. Для этого используются:

прорыв сплошного фронта противника на отдельных избранных направлениях, который осуществляется внезапным наступлением пехоты и танковых частей, при плотной огневой поддержке артиллерией,

ввод на участке прорыва механизированных и кавалерийских частей (эшелон развития успеха) для охватывающих ударов по целям в глубине обороны,

удары авиации по резервам и тылам противника в сочетании с парашютными десантами для поддержания у ударных группировок высоких темпов продвижения вперёд".

(См.)

В рамках это подхода можно переосмыслить роль парашютных десантов (СССР был пионером в создании воздушно-десантных войск и разработки теории их массового применения). Десантные войска являются не дополнительной приправой, а самой солью концепции глубокой операции. Советские военные теоретики прекрасно понимали, что сброшенные во вражеском тылу легковооружённые десантники, не имеющие нормальной бронетехники и тяжёлой артиллерии, будут с лёгкостью окружены и уничтожены противником. Но всё дело в том, что в этот самый момент вражеский фронт затрещит под напором наступающих советских частей, накатывающих на него волна за волной. Все силы будут брошены на отражение советского удара и ликвидацию возможного прорыва. В этой ситуации десантники-парашютисты (просочившиеся в тыл диверсанты, местная "пятая колонна") смогут стать катализаторами распада, центрами образования трещин во вражеской структуре, от которых во все стороны пойдут линии разлома. Итогом будет полный, сокрушительный коллапс - более глубокий и обширный, чем он был бы в случае простого таранного удара.

Именно эту схему, кстати, любила советская военная фантастика тридцатых годов. С одной стороны, несокрушимая мощь Красной Армии, которая приковывает к себе всё внимание вражеского командования, с другой - действия местных коммунистов и советских агентов-диверсантов в тылу противника, которые застают противника врасплох и приводят к полному краху его обороны (чем, в свою очередь, пользуются основные силы Красной Армии, идущие в прорыв). Регулярные силы связывают противника на фронте, иррегулярные действуют у него в тылу, коллапс тыла оборачивается коллапсом фронта, коллапс фронта позволяет регулярным силам прорваться в тыл и полностью уничтожить противника.

4. "Американский" подход - захват господства в воздухе за счёт технического превосходства с последующим принуждением противника к капитуляции ("разрушение путей сообщения и промышленности").

Генезис этого подхода связан с появлением эффективных дистанционных средств поражения, то есть, огнестрельного оружия (хотя, говорят, длинные английские луки были тоже ничего). Изначальная идея имела определённое сходство с французской: Есть театр военных действий. Его пересекают линии коммуникаций. Линии коммуникаций пересекаются в ключевых пунктах. Но развивалась она в совершенно другую сторону.

Во-первых, главная задача теперь не в том, чтобы занять ключевой пункт, переколов врагов штыками, а в том, чтобы находиться на позиции, с которой можно контролировать ключевой пункт, держа его под огнём. Суть манёвра - в занятии удобной позиции для ведения огня по противнику, там, где мы сможем его расстреливать с безопасной дистанции, используя своё техническое превосходство (Overwatch). Как в фильме "По соображениям совестки" (Hacksaw Ridge): "Сама эта высота ничего не значит. Но тот, кто её займёт, сможет контролировать всю Окинаву. А Окинава - это ключ ко всей Японии".

"Территория существует для того, чтобы создавать пространство между тобой и неприятелем, потому что, не считая линии горизонта, лучшая броня - это сам воздух ("пустота"? - Г.Н.), а тебе нужно ВРЕМЯ, чтобы причинить врагу ущерб индивидуальными оружейными системами точечного поражения, потому что это и есть то, чем мы сейчас воюем. Территория (по крайней мере, с точки зрения общевойскового боя) существует не для того, чтобы за неё "держаться", как за подружку. Таким способом хорошо только гробы заполнять".

Во-вторых, в конечном счёте все свелось к поиску пункта - или пространства - абсолютной связности, то есть связанного с наибольшим числом ключевых пунктов. Кто займёт этот пункт, тот будет контролировать (держать под огнём) все остальные пункты. Очевидным образом, первым делом американцы обратили своё внимание на морскую войну, поскольку море обещало именно такую связность: тот, кто владеет морем, получает выход ко всем пунктам, находящимся рядом с морем. Остаётся только разгромить флот противника в битве линейных сил. Короче, это Мэхэн: "Суть войны состоит в борьбе за морское господство. Главное внимание должно уделяться линейному флоту — который, в свою очередь, должен стремиться уничтожить линейный флот противника в одном генеральном сражении".

Но у моря были свои недостатки, которых был лишён воздушный океан. До каждого пункта на Земле можно добраться по воздуху. И как только появились первые образцы воздухоплавательной техники, военная мысль неизбежно стала работать в этом направлении.

Журнал "Популярная механика", февраль 1909:

Воздухоплаватель Рой Кнабеншу (?) сбросил конфетти на Лос-Анджелес, чтобы показать, как будут бомбить города в будущей войне.

"Я думаю, я прекрасно продемонстрировал, насколько просто будет во время войны причинить несоизмеримый ущерб вражеской стране", - сказал Кнабеншу после своего полёта. "Я всегда говорил, что воздушный флот сможет закончить войну так же быстро, как ружейная пальба сможет её начать. Воздушные суда обязаны сыграть важнейшую роль в любой будущей войне, и сторона с наиболее многочисленной и наиболее эффективной воздушной техникой одержит победу".

Нужно ли после этого называть имена Дуэ, Билли Митчелла, Александра Северского, Джона Уордена?

Как говорил Северский (ведущий американский теоретик войны в воздухе во времена Месснера), воздушная стратегия естественным образом вырастает из морской стратегии. А это значит, что: cуть войны состоит в борьбе за господство в воздухе. Господство в воздухе достигается за счёт уничтожения истребительной авиации и средств ПВО противника. Уничтожение авиации противника (тотальное уничтожение, от заводов до аэродромов) является самым эффективным способом противовоздушной обороны. [Но о Северском я бы ещё хотел написать, конечно. О нём и о Уордене.]

Поэтому я сказал, что "американский" подход по Месснеру одновременно симметричен и асимметричен. Пока мы боремся за господство в воздухе и истребители дерутся с истребителями, война симметрична, потому что обе стороны стремятся к одной и той же цели, они пытаются расчистить небо для своих сил. Но когда мы захватили господство в воздухе, война становится асимметричной, потому что теперь мы решаем задачи по уничтожению противника с воздуха, а противник - задачу выживания под ударами и восстановления-укрепления своей ПВО.

...К шестидесятым годам 20 века Северский окончательно осознал, что у Воздуха нет потолка, аэрократия переходит в космократию и без швов. Тот, кто владеет космосом, владеет Землёй, потому что из космоса можно поразить любую точку планеты (астрополитика). Хочется сказать, что это осознание его добило, но он и так прожил 80 лет, всем бы нам так.

У меня было чувство, что я слил ту серию постов, но сейчас перечитал - нет, не слил, я всё-таки выразил мысль.

Мой вопрос - в том смысле, в каком вопросом является "как вы операционализируете свою гипотезу?" или "как вы можете её вывести из вашей аксиомы?" - звучит так: "Можно ли посвятить этому комикс?" Дело даже не в комиксе, как таковом: комикс можно заменить на компьютерную игру, например. (...)

Вопрос о "вложенном смысле" - это вопрос о реальности, стоящей за текстом: объёмной модели, по отношению к которой текст выступает в качестве описания и чертежа. Это, в конечном счёте, вопрос о комиксе. Видел ли Гегель то, о чём он пытался рассказать? Без этого слова будут только словами, описывающими слова. (...)

С чем имеет дело военная теория? С реальностью слов и логических построений? Или с виртуальной реальностью, в которой сталкиваются две самообучающиеся системы, состоящие из автономных элементов, для каждого из которых можно прописать своё целеполагание и алгоритм действий?

Вот пример, который я хотел тогда привести. Приходит человек на Reddit и спрашивает - немецкий блицкриг (который сами немцы не любили так называть) и советская концепция глубокой наступательной операции (раскрученная на Западе) - это одно и тоже или не одно и тоже? И если это две разные идеи, то какие они? В чём разница между шверпунктом и направлением главного удара?

И ответом на такой вопрос становится комикс:

( Схема )

С ним можно не соглашаться, но суть именно в том, что тут говорить бесполезно, тут рисовать нужно.

Хотя нет, давайте я спрошу - эти картинки интуитивно понятны? Понятны, если понимать английский язык? Понятны, если знать контекст, а так непонятны, или вообще непонятны?

У меня есть собственная слегка безумная концепция, что классические комедии учат нас стратегии, в той же степени, в какой классические трагедии ("Ричард III", "Гамлет", "Король Лир" и т.д.) учат политике. В "Укрощении строптивой", например, военно-стратегический подход Петруччо к женитьбе и семейной жизни - это целый отдельный смысловой слой пьесы.

Вообще, стратегия - это и есть то средство, при помощи которого ирон побеждает алазона.

Или вот, по мотивам последних постов. В "Тартюфе" хитрая служанка Дорина учит Мариану и Валера, как надо саботировать планы Тартюфа и обманутого Тартюфом Оргона, если лобовая атака невозможна или обойдётся им всем слишком дорого:

Мариана

Ах, посоветуй нам!

Дорина

Да где уж вам самим!
(Мариане)
Чудесит ваш отец.
(Валеру)
Но справимся мы с ним.
(Мариане)
Насколько я его натуру разумею,
Отвергнуть напрямик нелепую затею
Весьма рискованно. Верней окольный путь.
Смириться надобно для виду, но — тянуть.
Кто время выиграл — всё выиграл в итоге.
Вам нужно без конца выдумывать предлоги:
То прихворнули вы, то снился сон дурной,
Разбилось зеркало, возился домовой,
То выла на луну соседская собака...
Ну, словом, мало ли препятствий есть для брака?
Вот так и действуйте, и эти господа
Не выдавят из вас желаемого "да".
Но все же, чтоб дела не обернулись худо,
Влюблённым лучше бы не видеться покуда.
(Валеру)
Не тратьте времени. Сейчас всего нужней
Призвать на помощь нам сочувствие друзей.
(Мариане)
За вас и братец ваш, и мачеха — горою.
Я тоже как-никак чего-нибудь да стою.

Это чистой воды "английский подход": "Верней окольный путь... кто время выиграл - всё выиграл в итоге". Действия на периферии, уклонение от ударов и дипломатия с целью создать широкую коалицию против Тартюфа.

А вот древнеримская комедия Плавта, "Хвастливый воин", язвительный остряк Периплектомен пытается расшевелить хитрого раба Палестриона:

Периплектомен

Видишь, враг заходит с тылу? План скорей выдумывай.
Собирай войска и силы. Живо! Медлить некогда.
Как-нибудь предупреди их, войско обведи кругом.
Завлеки врагов в засаду, приготовь защиту нам.
Перережь им сообщенье, укрепи свои пути,
Чтоб снабженье и запасы до тебя и войск твоих
Безопасно доходили. Дело это срочное.
Думай, измышляй! Скорее хитрый план давай сюда,
Чтоб тут, видя, не видали, сделавши - не сделали.

Перед нами краткое и ёмкое выражение "немецкого подхода" - целью операции являются коммуникации противника, "нет позиции, которая не могла бы быть обойдённой", если враг пытается нас обойти, нужно контратаковать и нанести ему удар во фланг и в тыл.

Ну и дальше, про необходимость соблюдения режима секретности в ходе планирования операции:

Палестрион

За порогом подождите вы меня немножечко,
Дайте погляжу сначала, нет ли где засады здесь
Нашему собранью. Нужно место безопасное,
Чтобы враг нас не подслушал, нашу мысль не отнял бы.
Самый лучший план - не план уж, если в пользу он врагам.
А не может быть не вредно нам, что в пользу недругу.
Может план прекрасный часто стать трофеем для врага,
Если место для беседы выбрать необдуманно.
Неприятель коль узнает план твой, так заткнет тебе
Рот твоим же планом, свяжет по рукам, и то, что ты
Сделать им хотел, так это сделают они тебе.

3. "Английский" подход - истощение врага действиями на его периферии, "стратегия непрямых действий"; "изнурение врага нанесением ему уколов подальше от его клыков и когтей".

Англичане начинают там, где остановились немцы.

Ошибкой было бы считать, что целью войны является "разгром главных сил противника на главном театре военных действий". Сам Клаузевиц писал:

"1. При ведении войны могут быть три главные задачи:

а) победить и уничтожить вооруженные силы неприятеля;
б) овладеть материальными средствами борьбы и другими источниками существования неприятельской армии;
в) склонить на свою сторону общественное мнение".

Правда, затем он добавил:

"2. Для достижения первой задачи всегда нацеливают главную операцию против главной армии неприятеля или хотя бы против значительной ее части, ибо, лишь разбив ее, можно с успехом приступить к выполнению двух других".

Поправка идеологов манёвренной войны: лишение неприятельской армии источников существования важнее её уничтожения в результате победы в полевом сражении; армия, не имеющая материальных средств борьбы, уже нейтрализована. Словами самого Клаузевица: "Вооруженные силы противника должны быть уничтожены, т. е. приведены в состояние, в котором они уже не могут продолжать борьбу. Следует иметь ввиду, что впредь мы будем разуметь «уничтожение вооруженных сил противника» именно в этом значении".

Поправка Лиддел-Гарта: целью войны является воздействие на политическую волю противника, чтобы объект воздействия перестал проводить нежелательную политику и стал проводить желательную политику. Всё остальное - средства, а не цель. А бить противника нужно там, где он слаб, а не там, где он силён. В равной же степени важно не подставляться под его удары. Как говорил Сунь-Цзы: "Поэтому, если я покажу противнику какую-либо форму, а сам этой формы не буду иметь, я сохраню цельность, а противник разделится на части. Сохраняя цельность, я буду составлять единицу; разделившись на части, противник будет составлять десять. Тогда я своими десятью нападу на его единицу. Нас тогда будет много, а противника мало... Поэтому предел в придании своему войску формы - это достигнуть того, чтобы формы не было".

Лиддел-Гарт писал:

"Когда, всё-таки, будет принято судьбоносное решение начать войну, что должно являться задачей страны с точки зрения здравого смысла? Восстановление, продолжение и развитие того, что мы могли бы назвать "политикой мирного времени", чтобы сбой в нормальной жизни страны длился бы как можно короче и обошёлся бы как можно дешевле.

Что этому мешает? Упорное стремление вражеской державы проводить противоположную политику, вопреки нашим собственным целям и желаниям. Чтобы достичь наших целей или решить наши задачи, мы должны эту враждебную волю заменить на согласие с нашей политикой, и чем быстрее мы этого добьёмся, чем меньшими будут наши затраты в людях и деньгах, чем больше шансов на возвращение к национальному процветанию, в самом широком смысле слова.

Целями страны, таким образом, является подавление вражеской воли к сопротивлению с наименьшим ущербом для собственного населения и экономики.

Если мы осознаём, что это и есть настоящая цель, мы должны принять тот факт, что уничтожение вооружённых сил противника является не более чем средством - при этом, необязательно необходимым или безотказным - для решения вышеупомянутой задачи. Оно точно не является, несмотря на уверения военных экспертов, единственной настоящей целью войны. Развейте туман броских фраз, которые окружают военное дело, поймите, что человеческая воля - это источник и первопричина всех конфликтов, как и всей остальной человеческой деятельности, и вам станет ясно, что наши цели на войне могут быть достигнуты только за счёт подчинения воли противника. Все остальные действия, такие, как победа в сражении, пропаганда, блокада, дипломатия, удары по политическим и демографическим центрам, должны считаться не более чем средствами для достижения цели; и вместо того, чтобы связывать себя какими-то конкретными средствами, мы вольны анализировать сравнительную полезность всех имеющихся средств. Чтобы, в итоге, выбрать те, которые нам лучше всего подходят, которые быстрее всего подействуют, и которые будут наиболее экономичны, т.е. которые позволят нам достичь цели с наименьшим ущербом для жизни нашей страны во время и после войны. Чего стоит сокрушительный разгром противника в бою, если он нас обескровит и сведёт в могилу?

...Высокоорганизованное государство сильно ровно настолько, насколько сильным будет его самое слабое звено... Кулаки и сухожилия войны зависят друг от друга, и если деморализовать часть населения, коллапс воли приведёт к капитуляции целого...

Целью большой стратегии является обнаружение и воздействие на Ахиллесову пяту неприятельской страны; бить надо не по укреплённым пунктам, а по самому слабому месту. В первой войне, о которой сохранились предания, Парис, сын Приама, царя Трои, сразил так величайшего из греческих воинов".

"Парис, или будущее войны" (1925)

[Дальше Лиддел-Гарт приводит пример Сципиона Африканского, который не пытался разбить Ганнибала в Италии, а вместо этого организовал экспедицию в Северную Африку, чтобы угрожать непосредственно Карфагену и этим снять угрозу с Рима.]

Итак, если "французский" подход делает упор на тактику, а "немецкий" - на оперативное искусство, то "английский" сразу начинает с большой стратегии, политики и экономики, потому что на этих уровнях всё и решается. (На уровне тактики это будут предложения вида "как сделать так, чтобы противник сам ушёл и оставил нам свою позицию".)

"Английский" подход асимметричен. Это легко обосновать. В противном случае эти предложения бессмысленны: мы можем воздействовать на волю противника в той же степени, в какой он будет воздействовать на нашу, мы сможем защищаться от него с таким же успехом, с каким он будет защищаться от нас. Но здесь ситуация асимметрична, раз именно мы выбираем, где и как нанести ему удар. Итак, первое, что мы должны сделать - это обеспечить себе неуязвимость от прямого (и, по возможности, непрямого) воздействия противника.

"Французский" и "немецкий" подходы симметричны, оба строятся на необходимости разгромить противника, который придерживается той же самой стратегии ("французской" или"немецкой"), поэтому нужно просто разгромить его раньше, чем он разгромит нас. У "французов" победа достигается за счёт концентрации превосходящих сил против ключевого пункта вражеской позиции, у "немцев" - за счёт выигрыша темпа, за счёт риска и дерзости манёвра. "Английский" подход начинается со знаменитой цитаты Сунь-Цзы: "Непобедимость заключена в себе самом, возможность победы заключена в противнике". Первым делом нужно стать непобедимым. Поэтому сторона, способная позволить себе "английский" подход, может тратить меньше сил, чем "французы", и тянуть время, в отличие от "немцев".

Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт. Принцип непрямых действий и косвенной борьбы - это механика стратегии. Чтобы с минимальными усилиями сдвинуть с места тяжёлый предмет, нужна точка опоры и длинный рычаг. (...)

Чем меньше будет затраченное усилие, тем лучше.

"Пример прямого действия – преодоление препятствия увеличением скорости. Разбить кирпич, разрубить Гордиев узел. Пример косвенного действия – замедление скорости и объезд препятствия, маневрирование. Японские бизнесмены, используя идею маневра, руководствуются поговоркой: «Отстаешь? Иди в обход!»... Идею косвенного или непрямого действия довольно точно выражает формула: «Побеждай, уступая»".

Естественно, тут будет геополитическая стратегия Архипелага против Острова:

Представьте себе большой круглый Остров, окружённый морем. В море находится Архипелаг из нескольких более мелких островов. Одна держава контролирует Остров, вторая - базируется на Архипелаге и владеет морем. Назовём первую "сухопутной", вторую - "морской". Сухопутная держава, по определению, располагает большими ресурсами и большим населением, потому что у неё больше суши. Но морской державе изначально проще перемещать свои силы по морю. А для ведения боевых действий необходимо перебрасывать ресурсы и людей. Таким образом, морская держава всегда сможет организовать давление на сухопутную державу в любой точке морского побережья Острова, создав там себе локальное преимущество. Сухопутная держава может на это ответить только переброской в этот район людей и ресурсов из других регионов. Но делать это ей приходится по суше, потому что море ей не принадлежит. В свою очередь, морская держава может легко поменять свой план и начать атаковать сухопутную державу где-нибудь ещё, ведь в её распоряжении всё побережье. Сухопутная держава не может так же просто перенацелить свои ресурсы - если она задействовала их в одном месте, их сложно использовать где-нибудь ещё, ведь суша обладает огромным "трением".

Таким образом, получаем, что преимущество в скорости и транспортной связности создаёт преимущество в силах. (...)

В этих условиях морская держава даже может завести собственных вассалов на прибрежных территориях Острова; сами по себе эти вассалы не способны противостоять мощи сухопутной державы, но та опасается их атаковать в страхе перед неприятностями, которые морская держава способна организовать ей в любом другом месте.

Но в той же степени тут будет партизанская война того типа, которую вёл Лоуренс Аравийский против турецкой армии. Партизаны действуют не там, где противник силён, а там, где он слаб; они заставляют противника истекать кровью и тратить ресурсы, а сами сохраняют свои силы; они уворачиваются от ударов, оставаясь неуязвимыми, невидимыми и неуловимыми.

Итак, "английский" подход работает, когда противнику трудно до нас добраться: мы сидим за морем, мы прячемся в лесу, мы приходим из пустыни и уходим туда же. Мы создаём для противника множество проблем (или становимся ещё одной проблемой в списке существующих), чтобы заставить противника распылить свои усилия и не дать ему сосредоточить все ресурсы против нас. Мы бьём его там, где он слаб и уязвим. В результате чего противник либо поменяет свою политику на удобную для нас, либо вся вражеская держава ослабеет до такой степени, что её можно будет уничтожить прямым воздействием (с нашим вмешательством или даже без него).

Игра? Commandos!

Знаете, у меня тут ещё разговор про пять типов стратегических планов не завершён :(. Я выдохся после французского, который должен был стать вступлением к остальным.

Но как бы сказать... где наша не пропадала.

2. "Немецкий" подход, решительный разгром врага в результате наступательного манёвра; "подражая Ганнибаловым "Каннам", разгромить войско врага".

Это старая добрая немецкая идея кессельшлахта (Kesselchlactht), боя на окружение. В отличие от "французского" подхода, который строится на захвате ключевых пунктов, тут сразу постулируется, что мы воюем не с географией, а с армией противника. Неважно, как будет называться конкретная деревенька, на подступах к которой мы разобьём врага, и будет ли она находиться на нашей территории или на вражеской.

Повторю ещё раз суть "французской" идеи:

Есть театр военных действий. Его пересекают линии коммуникаций. Линии коммуникаций пересекаются в ключевых пунктах. Боевые действия строятся вокруг захвата или удержания ключевых пунктов ("центров позиции"). Стороны располагает ресурсами. Задача - сконцентрировать необходимое количество ресурсов (или, как сказал бы Переслегин, "единиц планирования") против ключевого пункта противника. Противник обязан удерживать ключевой пункт своей позиции под угрозой поражения.

"Немецкая" поправка - целью операции являются не пункты, а линии коммуникаций (операционные линии). Любая армия - это подвешенная на нитях марионетка. Какой бы грозной она не казалась, она неспособна существовать сама по себе, без связи с тылом. Эти нити мы и должны перерезать. Если противник сосредотачивает избыточные силы для защиты того или иного ключевого пункта, нам достаточно окружить этот пункт, отрезать его, и тогда всё, что противник там собрал, попадёт к нам в котёл.

Дитрих Генрих фон Бюлов, "Дух новейшей военной системы" (1805):

"Из всего сказанного вытекает, что духу новейшей системы войны более свойственно выдвигать целью операций неприятельские магазины и линии подвоза, соединяющие их с армией, чем самую неприятельскую армию. Причина этому заключается в том, что новейшие армии не могут продолжительное время жить теми запасами, кои они имеют при себе, и зависят от находящихся вне армий источников. (...) Магазины — это сердце, при повреждении которого разрушается коллективный человек, т.е. армия. Линии подвоза — это мускулы, перерезав которые мы парализуем весь военный организм. Так как магазины и линии подвоза могут находиться лишь сбоку или сзади, то выходит, что фланги и тыл должны являться предметом операций как в наступательной, так и в оборонительной войне. Отсюда, в свою очередь, следует, что надлежит избегать боев, по крайней мере, фронтальных боев. В наступательной войне гораздо легче принудить противника к отступательным движениям путем воздействия на средства его существования, т.е., как уже было сказано, на его фланги, чем стремиться посредством атаки силой выбить его из занимаемой позиции. Он весьма скоро найдёт другую позицию, на которой вновь будет оказывать сопротивление".

"Французский" подход начинается с тактики и дальше просто масштабируется - как нам захватить эту деревню, как нам захватить город, как нам захватить вражескую столицу.

"Немецкий" подход делает упор на оперативное искусство. Ключевыми понятиями являются "охват" (удар по флангу противника), "обход" (выход в тыл к противнику) и "прорыв" (если у противника нет очевидных флангов, их нужно создать, вклинившись в его строй и получив за счёт этого возможность действовать против его флангов и тыла). Важнейшей идеей является темп: темп позволяет перерезать операционные линии противника раньше, чем он успеет проделать то же самое с нами. Достижение стратегической цели осуществляется за счёт успеха в одной или нескольких последовательных операциях. При этом, те же принципы транслируются вниз, вплоть до тактики малых отрядов.

Опять же, фон Бюлов:

"Все стратегические правила могут быть применены и к тактике, если только понятие базиса подменить линией фронта боевого порядка, а вместо операционных линий иметь в виду направления движений и стрельбы.
Можно всегда избежать боя, если только не подпускать противника на слишком близкое расстояние.
Никогда не следует встречать атаку, оставаясь на месте, а надо самим переходить к наступлению, разве что позиция будет почти неприступной.
Нет позиции, которая не могла бы быть обойдённой.
Надо только развлекать [сдерживать, отвлекать] противника на фронте, а самим набрасываться на один или оба его фланга.
Надо противника охватывать, т.е. иметь более длинный фронт, чем у него.
Когда вы находитесь на фланге противника, то вы охватываете его, хотя бы он был гораздо более многочислен".

Даже на уровне пехотного отделения с одним пулемётом, немцы всё время должны искать слабые места вражеских боевых порядков, вклиниваться в них, атаковать противника с флангов кинжальным огнём; решительно действовать, наступать, обходить. Это "Flächen-und-Lückentaktik", "тактика свободного пространства и зазоров-разрывов".

"Игра в войну" Ги Дебора выражает именно эту, "немецкую" идею - как и все игры, в которых неприятельские силы зависят от снабжения, и где можно и нужно их окружать, создавая котлы. [В том числе, например, это мои любимые Dice Wars.]

(АВ-1940.)

На самом деле, я всё хочу написать про поколения войн.

[Минимальное количество поколений войн, с которыми можно работать - три. Потом что это прошлое, настоящее, будущее; что было, что есть, и что появляется в данный момент. Или, с другого конца: военное дело нельзя отделить от общества, а общества раньше были аграрными, а стали индустриальными. А будут ещё какими-нибудь (информационными? когнитивными?).]

1. В нашей стране эту тему развивал такой смешной человек, как Слипченко. Слипченко - это вот так:

"В прошлом году я выступал на конференции в Китае, и мне рассказали, что где-то в южной провинции есть памятник, на котором изображено оружие — винтовка — и там обозначен 1117 год. То есть в Китае стрелковое оружие появилось в 1117 году. Затем порох стал распространяться повсюду, пришёл он и в Россию, и где-то в XIII веке войны полностью перешли к новому, огнестрельному оружию".

Винтовка 12 века! Небось, "трёхлинейка"! Интересно, а почему сразу не калаш? Ну и да, к 13 веку "войны полностью перешли к новому, огнестрельному оружию".

Как бы то ни было, в основе идей покойного Слипченко лежала советская схема развития военного дела.

1 поколение - холодное оружие.
2 поколение - огнестрельное оружие.
3 поколение - нарезное оружие, казнозарядная артиллерия.
4 поколение - автоматическое оружие, танки, авиация.
5 поколение - ядерное оружие, ракетное оружие, электронные системы наведения и управления; это советская концепция "революции в военном деле", о которой я уже писал.
6 поколение - высокоточное оружие (это поколение выделил и отстаивал сам Слипченко).
7 поколение - оружие будущего: информационное, климатическое, сейсмическое (опять же, идея Слипчеко).

Главная проблема этой концепции... ладно, она вся состоит из проблем, но первым делом видно, что поколений слишком много.

2. На западе идею поколений войн (generations of warfare, GW) отстаивал Уильям Линд и примкнувший к нему Мартин ван Кревельд. Схема Линда выглядит примерно так:

Нулевое поколение - войны, как они велись до наступления эпохи национальных государств, до внедрения огнестрельного оружия и до появления нормальной статистики (поэтому наша информация о них по определению неточна и неполна). Когда историки 19 века (например) писали о войнах античности или даже средневековья, они всё равно пытались натянуть их на привычную им схему национальных войн, с политикой, дипломатией и генеральным штабом: страна против страны, армия против армии. Но это было не совсем корректно.

Первое поколение (1GW). "Первое поколение войн эпохи национальных государств". Война полевых манёвров. Формируется по итогам Тридцатилетней войны, переживает рассвет в ходе "кабинетных войн" 18 века. Дульнозарядное огнестрельное оружие, пехота, кавалерия, артиллерия, военный оркестр; рекрутский набор, шагистика, палочная дисциплина, яркие разноцветные мундиры. Идея армии, как совершенного часового механизма. Чёткая грань между солдатским пушечным мясом и настоящими людьми, офицерами-дворянами, которые больше ценили и лучше понимали офицеров армии противника, чем собственных солдат (в том числе, лучше понимали в буквальном смысле, из-за языкового барьера).

Второе поколение (2GW). Индустриальная война. Нарезное оружие, скорострельная артиллерия, железные дороги, телеграф; патриотизм, национализм, призывные армии, гигантские операции, распланированные штабами поминутно. Появляется под влиянием технического прогресса, с одной стороны, и как результат осмысления революционных войн наполеоновской эры, с другой. Клаузевиц - бог и пророк этого поколения. Первая мировая - его могила.

Третье поколение (3GW). Манёвренная война. Возникает в результате осмысления позиционного тупика Первой мировой. Радио, авиация, танки, самоходные орудия, БТРы. Ставка на скорость, темп, инициативу, неожиданные действия. Пик и недостижимый идеал - немцы Второй мировой. Но Израиль в свои лучшие годы тоже ничего.

Четвёртое поколение (4GW). Нелинейная ("гибридная") война. Постулирована Линдом ещё в 80ые годы. Возникает в результате кризиса Вестфальской системы и возвращения на поле боя негосударственных акторов, ведущих войну с армиями национальных государств и друг с другом. Характеризуется смешением всех уровней взаимодействия, на всех уровнях - тактическом, оперативном, стратегическом; стиранием границ между фронтом и тылом, военными и гражданским населением, войной и миром. Технологии - компьютеры, высокоточное оружие, беспилотники, лазеры; интернет, глобальные СМИ.

[Очевидным образом, за исключением последнего пункта, поколения Линда аналогичны советской модели.]

3. Да, у меня есть собственная концепция.

Знаете, есть одна фраза, которую я давно хотел процитировать. Конечно же, безобразно и бессовестно вырвав её из контекста, исказив её смысл, и т.д., и т.п..

"Естественно, что доктрина США, подверженная столь сильному влиянию субъективных факторов и являющаяся орудием реакционной политики, сама носить реакционный характер, хотя в своей военно-технической части опирается примерно на те же достижения науки и техники, которые имеют в своей основе доктрины социалистических государств.

Реакционная сущность военной доктрины империалистических стран проявляется также в том, что она берёт на вооружение любые, самые отвратительные человеконенавистнические способы действий...

Подобными способами и ныне продолжают пользоваться империалисты ряда стран в ведущихся ими грабительских "грязных" войнах. Например, в Южном Вьетнаме американские колонизаторы и их подручные (...) всячески терроризируют население, предпринимают различные диверсионные действия. Для этих целей в системе вооружённых сил создаются специальные рода войск. Это говорит о том, что такие методы носят не случайный, а заранее предусмотренный, систематический характер и соответствуют их военной доктрине.

Совершенно иначе выглядит военная доктина социалистического государства. Отвечая велениям политики, направленной на защиту интересов миролюбивых народов, руководствуясь гуманными принципами коммунистического мировоззрения, военного доктрина социалистического государства предусматривает наиболее целесообразные способы действий..."

Генерал-майор С.Н. Козлов, "Военная доктрина и военная наука" ("Проблемы революции в военном деле", 1965 г.)

Первой моей реакцией было "да что ты несёшь, Козлов?" А разве в СССР не создаются особые отряды и целые структуры, заточенные под проведение разведывательно-диверсионных операций в тылу противника? Серьёзно?

Но затем я представил себе рамку, в которой, допустим, "доктрина здорового человека" всегда опирается на массовые, валовые войска, способные разгромить противника в открытом бою, стенка на стенку. Увлечение всевозможными "спецназами" и "элитными отрядами" - это признак "доктрины курильщика", глубокого кризиса не просто доктрины армейского строительства, а общества в целом.

Когда у тебя есть армия, а в армии есть рейнджеры, а потом есть морпехи, которые как бы элита по отношению к армии, а у морпехов есть разведывательные части, которые элита морпехов, а над морпехами есть силы специальных операций... это уже симптомы запущенной болезни Американской Империи. Это как трансформация полиции в ультрамилитаризированные отряды SWAT.

Ведь создание элитных карательных частей ZOMO не было признаком здоровья Польской Народной Республики.

И всякие там особые группы специального назначения ("Альфа", "Вымпел" и т.д.), расцвет которых пришёлся на Афганскую войну, своим появлением ознаменовали начало конца СССР.

Условно говоря, власть зависит от легионеров, а не от преторианцев. Но если власть вынуждена опираться на преторианцев, значит это уже не совсем власть.

Я обнаружил пост, который как-то забыл дописать.

1. Я сформулировал проблему:

Получается, что любое умное и адекватное решение, принятое командующим, с большой вероятностью успеет устареть и "испортиться" за время прохождения сквозь имеющиеся этажи иерархии. Так как в армии существует жёсткая дисциплина, требующая выполнять любой полученный приказ, каким бы он ни был, то армия, как целое, оказывается глупее одного отдельно взятого человека. (Иначе говоря, если бы маломальски грамотный командир наблюдал бы ситуацию непосредственно, он никогда бы не отдал своим подчинённым такого приказа, который те же самые исполнители могут получить сверху, с припиской "начальству лучше знать".) И чем структура больше, тем эта глупость заметнее.

2. Затем я должен был проиллюстрировать два подхода к решению этой проблемы, завязанных на два разных идеала.

Американский вариант:

Ставка на "Принцип осьминога".

"Нервная система обыкновенного осьминога состоит из 500 миллионов нейронов (для сравнения - у крысы 200 млн, у кошки 700 млн). Но! - большая их часть сосредоточена не в мозгу, а в конечностях, и значительное количество в нервных узлах по всему телу. Причем они образуют не только проводящие пути к центру, но и сложные связи в самом теле - можно сказать, что осьминог в каком-то смысле думает не только головой, но и руками. Каждая из них способно действовать в какой-то мере самостоятельно, тщательно обследуя участок морского дна в поисках чего-нибудь съедобного и не пропуская ни единой ямки, и в то же время не отвлекая внимания "центрального командного пункта", следящего за местностью в поисках опасности или проплывающей в отдалении крупной добычи. Мы в какой-то, слабой мере тоже так можем - почесать задницу, не отвлекаясь от текста на экране - но руки осьминога наделены гораздо большей самостоятельностью. Это как если бы каждая наша рука вслепую набирала на клавиатуре свой текст, а глаза в это же время читали бы третий.

При этом руки способны самостоятельно решать простейшие задачи (находить путь в лабиринте или манипулировать сложными предметами) обладают собственной моторной памятью, чувствуют вкус и запах (одновременно, как усики у насекомых) и независимо управлять каждой из десятков присосок. Наша рука по сравнению с осьминожьей круглая дура, максимум на что способная без команд головного мозга - самостоятельно отдернуться от источника боли - уровень медузы! - да и эта рефлекторная цепь замыкается в спинном мозгу. Отрезанная рука человека не способна реагировать ни на что".

[Забавно, что когда я об этом впервые написал, последовательно советский патриот-идиот сразу понял, что это поклёп и покушение на скрепы. Как?! Без воли партии? Без приказа вождя? Без мнения старших товарищей? Плывёт себе и плывёт? Либераст-осьминог! "Общечеловеческая биология. Привычка к разговору об отдельной личности, независимости церкви от государства, государства от идеологии, Невидимой Руке и т.п. в естественных науках дает смешной эффект. Одно щупальце плывет в одну сторону, другое - в другую, а тело - в нору. Реальный осьминог - все же не октет им.И.А.Крылова".]

Так вот, суть в том, что нужно делегировать полномочия вниз, развивать самостоятельность на нижних уровнях управленческой пирамиды, требовать от них этой самостоятельности. Это именно что идеал.

Уилльям Линд (William S. Lind) писал:

"От командиров на всех уровнях ожидается, что они обеспечат результат, независимо от полученных ими приказов. Цель военного образования - развитие способности быстро оценивать сложившуюся обстановку, а не обучение точному выполнению всех процедур и решению задач "по уставу"; основной тип подготовки - учения в формате военной игры с посредником, без подробного сценария и заранее назначенного победителя, команда против команды, потому что такими методами можно хотя бы частично воспроизвести хаос реального поля боя. Военная культура третьего поколения (эры "манёвренной войны") ставит инициативу выше послушания начальству, терпимо относится к ошибкам, если только они не были результатом пассивности, и полагается на самодисциплину вместо навязанной сверху дисциплины, потому что только самодисциплина совместима с инициативой".

Он же: "В 19 веке, в ходе штабных игр, немецким младшим офицерам регулярно давали задачи, которые можно было решить только за счёт неподчинения приказу старшего командира" (*).

Мы можем его проверить? Нет. Он ни на что не ссылается. Откуда мы знаем, как проходили штабные игры в Германии 19 века, ну серьёзно? Нас там не было. Но важно понимать, что это именно идеал. (Как поступит советский младший офицер, если дать ему задачу, для решения которой требуется нарушить прямой приказ начальства?) А немцы тут потому, что немцы - это любимые дети бога войны, синоним воинской крутости.

Так вот, если мы правильно готовили своих военных, пирамида работает так. Сверху приходят приказы, разного качества. Хорошие приказы выполняются, плохие саботируются, дорабатываются до хороших, заменяются на хорошие и выполняются/передаются дальше по цепочке. Таким образом, армия, как целое, оказывается умнее одного отдельно взятого человека. Вот это идеальное американское решение проблемы.

[Для меня тут важно следующее - если судить по тому, что я видел в сети, типичный советский человек вообще такой логики не понимает. Не то, что он об этом знает, изучал этот вопрос, не согласен с выводами. А вообще. Как блок в голове.]

Советский вариант:

Промежуточное решение выглядит так:

"Раньше, скажем в период минувшей войны, не совсем верное и даже ошибочное решение командира могло быть исправлено в ходе боя самим командиром или старшим начальником. Теперь же на помощь начальника мможно рассчитывать далеко не всегда, а исправлять ошибку самому сплошь и рядом будет поздно".

То есть, старший начальник отдаёт приказ, затем "проверяет домашку" у своих подчинённых - следит за их действиями и теми приказами, которые отдают они. Если кто-то из них начинает косячить, старший начальник в ходе боя берёт управление на себя и начинает исправлять ошибки младшего командира. Это как поездка на машине с инструктором, у которого есть второй руль. Правда, в современных условиях "на помощь начальника можно рассчитывать далеко не всегда".

Потом те же советские генералы горько жаловались:

"Иногда на учениях можно наблюдать, как командир, столкнувшись с тем или иным сложным вопросом, теряется, ждёт подсказки, предварительной санкции на принятие самостоятельного решения, а не получив её, действует по старой схеме. Почему так происходит? Прежде всего потому, что у нас есть ещё такие организаторы занятий, которые всё разжуют, положат в рот, а командиру остаётся только "проглотить".

Итак, советский путь состоит в том, чтобы делегировать полномочия вверх, от подчинённых - начальству, от начальству - старшему начальству. В чём главная проблема такого подхода? Армия устроена так, что у одного старшего начальника всегда будет несколько непосредственных подчинённых, а у них - несколько своих. А начальник человек, и если он начинает решать проблемы одного подчинённого, он упускает из виду остальных. Что-то происходит только на том участке, куда направленно внимание начальства. Получается, как в шахматах - пока игрок двигает одну пешку, остальные фигуры остаются на своих местах, даже если находятся под ударом.

"Ещё одна русская мания - это выделение резервов. Стремление сохранить часть своих войск в резерве во время битвы тоже работает против концентрации сил, но при этом является необходимой предосторожностью от возможных будущих неожиданностей, лишь малая часть которых может быть адекватно отражена в замкнутом мирке настольных сражений. Резервы обеспечивают командующему свободу действий. Это не свобода действий в том смысле, к которому привыкли в войсках НАТО, не Auftragstaktik, когда полномочия делегируются вниз, что позволяет младшим командирам самостоятельно выбирать способ реализации намерений своего командующего. Это свобода действий большого начальника (а не его бесправных подчинённых), которая даёт ему необходимое пространство для манёвра в случае неожиданностей, будь то неожиданная угроза или неожиданный успех".

Переворачивая идеал Линда ("Советское - значит отличное. От всего человеческого"), получаем следующее:

"От командиров на всех уровнях ожидается, что они выполнят приказ, независимо от достигнутых результатов. Цель военного образования - обучение точному выполнению всех процедур и решению задач "по уставу". Основной тип подготовки - занятия с целью до автоматизма отработать конкретную процедуру действий по уставу, учения с жёстким и постоянно повторяющимся сценарием. Только строгое выполнение приказов и уставов позволяет сохранять порядок и управляемость в хаосе боя. Выполнение приказов начальства - это абсолютная ценность, советская военная культура нетерпима к ошибкам, которые произошли в результате отклонения от приказов и полученных инструкций. Внешняя дисциплина - это бог, только жёсткое соблюдение дисциплины может поддерживать субординацию в войсках".

...Или, как сказал бы Линд, это ценности второго поколения войн.

Но тут есть хитрость. Настоящий советский идеал звучал примерно так. В Америке машина служит человеку, а в Советской России человек служит машине. Наверху армейской пирамиды должен находиться Стратегический Компьютер, который при помощи генерального штаба вырабатывает 120-процентное золото стратегической мысли. Затем это идеальное решение спускают вниз, с неизбежной утратой качества (как с переданным по телевизору шоколадом Вилли Вонки). Во-первых, при передаче по цепочке информация искажается и утрачивается (принцип "испорченного телефона"), что связано с законом неубывания энтропии. Во-вторых, время передачи информации по цепочке зависит от длинны цепочки и может быть весьма значительным с точки зрения скорости протекания тех процессов, с которыми имеют дело исполнители... имеющаяся информация об обстановке и отданные в соответствии с этой информацией приказы могут необратимо устареть. До исполнителя доходит уже какое-нибудь 80-процентное серебро стратегии. Но этого будет достаточно, потому что информационные потери и ошибки исполнителей изначально закладывались в план.

А работает эта система только при условии, что люди на местах беспрекословно выполняют полученные от штабной машины инструкции, независимо от того, насколько они адекватны ситуации с человеческой точки зрения, ни в коем случае не пытаясь их "улучшить". Иначе всё рухнет, машина ведь не может предсказать реакцию каждого отдельного человека. Штабная машина может планировать операцию, лишь исходя из того, что люди выполнят всё в точности, с поправкой на информационный шум, потери и случайности (да, для этого необходимо многократно всё резервировать, но это достаточно простая задача с точки зрения кибернетики).

"В современных условиях это единство должно быть особенно прочным. Бой не терпит анархии, расхлябанности. Громадные массы людей, действующие во многих местах, по отдельным направлениям, в самой разнообразной обстановке и разными орудиями борьбы, должны выполнять один замысел, добиваться решения общей боевой задачи. Несогласованность действий по времени и месту, промедление или своеволие отдельных частей могут гибельно отразиться на успехе боя в целом".

Мне по-прежнему очень хочется писать про "Укрощение строптивой".
Но проблема по-прежнему не решена. Я не знаю, как структурировать текст про теорию, у меня в голове нет цельной структуры. Я знаю только вещи, о которых я хотел бы поговорить, но не знаю их правильной последовательности.

arishai советовала мне записывать такие вещи по кускам. Но мне так много хочется сказать...

Ну вот, сузим тему. Мне хотелось поговорить об "Укрощении строптивой" в контексте итальянского театра, потому что это "итальянская комедия" Шекспира, сознательно стилизованная под итальянские образцы. Так?

Мне хотелось рассказать об итальянском "театре масок", комедии дель арте. Но лучше Википедии я всё равно не скажу.

И эта дорога увела меня в самые глубины. Я прочёл первую для меня комедию Плавта, "Хвастливый воин". Потому что, кто бы что ни говорил, корни итальянского театра простираются в античность - в древнеримскую комедию, в италийскую народную пантомиму. Шекспир читал Плавта, ориентировался на него и соревновался с ним, как и все комедиографы того времени. Опять же, спасибо Википедии, Транио и Грумио "Укрощения строптивой" - это хитрый городской раб Транион и деревенский раб-простак Грумион из "Привидения" Плавта. [Да это ещё и особенность нашего перевода, потому что в латинском оригинале они просто TRANIO SERVVS и GRVMIO SERVVS.]

А от Плавта нужно идти в самую глубь, в теорию античной греческой комедии положений. Изложенная Аристотелем в "Поэтике" общая теория комедии не сохранилась (известная книга и фильм "Имя розы" рассказывают, почему). Существует т.н. "Коаленовский трактат", который некоторые считают конспектом утраченного текста Аристотеля. Английская Википедия ссылается на авторов, которые реконструировали принципы греческой комедии, опираясь на Коаленовский трактат и дошедшую до нас "Поэтику". Впрочем, это неважно.

Согласно этой концепции, для комедийного сюжета важны три фигуры, или три категории персонажей - алазон, ирон и бомолох.

Алазон - это хвастун, но не всякий хвастун. Алазон старается продемонстрировать те качества, которыми не обладает, но при этом сам себе верит, хотя никогда не может подтвердить свои слова делом. Он считает себя более важным, чем он есть на самом деле, но недостоин даже того места, которое реально занимает. Это надутый пузырь, дурак, считающий себя умным, и наивный человек, восхищающийся своей проницательностью. Классическое амплуа трусливого вояки-враля - это алазон. Традиционный "вредный старик", глупый, напыщенный богач, портящий жизнь своим детям (или просто молодёжи) из-за ложного представления о собственной значимости и мудрости - это тоже алазон. Вообще, алазон символически представляет собой власть: это фигура, обладающая высоким социальным статусом за счёт своего богатства, происхождения или занимаемой должности, почтенного возраста или незаслуженной славы, и именно поэтому такой персонаж подлежит осмеянию и символическому уничтожению. Товарищ Огурцов из "Карнавальной ночи" - пример алазона в советском кинематографе. Алазон должен быть несимпатичным, чтобы мы радовались его неизбежному позору и краху. Хоть он и представляет собой номинальную сюжетную оппозицию, но, в конечном счёте, он лох, жертва, тот, кого англоязычные мошенники называют mark.

Ирон - это притворщик, противоположность алазона и его губитель. Ирон изображает человека более простого, чем он есть на самом деле, он скрывает свою истинную природу и подыгрывает алазону в его заблуждениях. По словарному определению: "ИРОНИЯ (от греческого eironeia - притворство), 1) отрицание или осмеяние, притворно облекаемые в форму согласия или одобрения. 2) Стилистическая фигура: выражение насмешки или лукавства посредством иносказания, когда слово или высказывание обретает в контексте речи смысл, противоположный их буквальному значению или отрицающий его. 3) Вид комического, когда смешное скрывается под маской серьезного (в противоположность юмору) и таит в себе чувство превосходства или скептицизма". Ирон льстит алазону, и алазон принимает подобное "швейкование" за чистую монету, хотя зритель понимает, что ирон издевается. Ирон танцует в паре с алазоном, делая вид, что позволяет алазону вести танец, но только для того, чтобы в решающий момент подставить ему подножку. Суть в том, что позиция алазона в обществе обычно исключает возможность силового разрешения конфликта или открытого сопротивления: лобовая атака, скорее всего, закончится поражением положительных героев. Поэтому необходим ирон, ловкач, владеющий искусством стратегии и способный сыграть на слабостях алазона. Ирон - это двигатель сюжета.

Бомолох, по словарному определению - "в древнегреческой комедии - шут, образ простодушного хитреца". Дурак, грубиян, остряк, пошлый клоун, разрушитель четвёртой стены, способный обращаться напрямую к зрителю. Алазон гораздо ничтожнее, чем он о себе думает, ирон намного сложнее, чем он показывает; бомолох соразмерен самому себе. Он такой, какой он есть, и всегда называет вещи своими именами. Ирон уронит алазона в грязь и пойдёт дальше, выполнив свою сюжетную функцию, в то время бомолох как будет прыгать вокруг алазона, показывать на него пальцем и насмехаться, предлагая зрителям присоединиться к веселью. В действиях ирона есть определённая корысть, хотя бы потому, что он сражается за конкретную цель, бомолох же наслаждается самим процессом.

Статус, Стратегия, Хаос - этими красками уже можно изобразить достаточно сложный комедийный сценарий, если не забывать про Любовь.

Где-то там, в пространстве древнегреческой комедии, произошёл переворот, который римляне развили и довели до совершенства. Герой-любовник, юноша из хорошей семьи, утратил "героичность", как способность к решительному действию, и вместе с тем - претензию на главную роль. Ироном становится его слуга, хитроумный и коварный раб - настоящий Серый Волк, роющий землю, чтобы добыть беспомощному царевичу его красну девицу.

Я хотел бы об этом ещё порассуждать, очистив идею Месснера от привнесённой им же словесной шелухи.

И попытаться рассмотреть это, как честные подходы к планированию.

Итак, внутренняя структура. Я сразу обратил внимание на то, что французский и немецкий подход учат побеждать противника; английский и советский делают упор на то, как самому стать непобедимым. Американский занимает промежуточное положение. Иначе говоря, французский и немецкий план исходят из того, что стратегии сторон симметричны: мы захватываем ключевые пункты противника и удерживаем свои, мы осуществляем наступательный манёвр и срываем аналогичный манёвр противника. Английский и советский план рассматривают асимметричные стратегии. Американский план состоит в переходе от симметричной стратегии к асимметричной.

Какой же из описанных планов является самым базовым, простым и очевидным?

Для меня это однозначно французский, с него всё должно начинаться.

1. "Французский" подход, перемалывание врага в ходе боёв за конкретный географический пункт ("овладение географическим залогом").

Данный подход целиком укладывается в то, что Переслегин называл "аналитической стратегией".

"При оценке позиции важнейшим фактором является соотношение сил, сведенных к стандартным единицам. Численное превосходство само по себе не означает решающего преимущества, но очень часто ведет к нему...

Следующий по важности фактор - геометрия позиции или оперативная обстановка. Как правило, геометрия может быть однозначно охарактеризована связностью позиции.

Позиция является тем более связной, чем быстрее может быть проведена переброска "стандартной единицы" между произвольными ее точками. Формально связность участка позиции может быть определена как величина, обратная к максимальному времени переброски единицы планирования в пределах участка. Разбивая позицию по-разному (включая, разумеется и тождественное разбиение, когда участок совпадает с позицией), получим функционал (отображение пространства функций разбиения на числовую ось связности). Минимум этого функционала назовем связностью позиции.

Эта формулировка выглядит абстрактной, однако, она допускает ясную интерпретацию в обыденных терминах военного искусства.

Связность, очевидно, определяется геометрией фронта и структурой коммуникаций, не пересекающих эту линию [фронта]. В войнах первой половины XX столетия сухопутные коммуникации могли быть в первом приближении сведены к железнодорожным линиям и немногим магистральным автострадам. "Единица планирования" определена и существует (а, следовательно, и перемещается) только вместе со своей системой снабжения. Таким образом, связность характеризует одновременно и связь позиции с тылом и способность войск, занимающих позицию, к оперативному маневру. Очевидно, что если связность позиции у одной стороны много больше, чем у другой, речь идет о преимуществе, возможно, решающем.

Пункты, при потере которых связность "своей" позиции снижается, обладают положительной связностью. Напротив, если при потере пункта связность позиции увеличивается, связность пункта отрицательна. Пункты, владение которыми резко меняет связность, назовем узлами позиции. Узел, в максимальной мере меняющий связность, назовем центром позиции. (Понятно, что эти определения пригодны как для позиции в целом, так и для любого ее анализируемого участка.)"

Есть театр военных действий. Его пересекают линии коммуникаций. Линии коммуникаций пересекаются в ключевых пунктах. Боевые действия строятся вокруг захвата или удержания ключевых пунктов ("центров позиции"). Стороны располагает ресурсами. Задача - сконцентрировать необходимое количество ресурсов (или, как сказал бы Переслегин, "единиц планирования") против ключевого пункта противника. Противник обязан удерживать ключевой пункт своей позиции под угрозой поражения. Если он отдаст этот пункт нам, мы получим решающее преимущество. Если мы сумеем перемолоть его силы в боях за этот пункт, мы изменим соотношение сил в нашу пользу (и всё равно захватим этот пункт). Если мы делаем упор на позиционные оборонительные бои (удержание пунктов, которые пытается захватить противник), мы делаем это с целью изменения соотношения сил в свою пользу.

Печально известный пример "французского" подхода - немецкий (!) стратегический план битвы при Вердене.

"Для полномасштабного наступления по всей линии Западного фронта, немцам попросту не хватит сил и шеф немецкого Генерального штаба прекрасно это понимал. Поэтому нужно нанести удар всей мощью германской армии на очень небольшом участке. Это позволяло быстро сконцентрировать мощную ударную группировку и бесперебойно обеспечивать ее всем необходимым на протяжении операции. Причем место будущего наступления должно иметь для противника наиважнейшее значение. «Нужно сосредоточить силы на таком участке неприятельского фронта, утрату которого французское командование ни в коем случае не может допустить и потому будет защищать его до последнего солдата. В то время как обычно для наступления выискивается самая уязвимая точка обороны противника, на этот раз его следует предпринять в наиболее сильно укрепленном пункте, имеющем для неприятеля самое большое стратегическое или моральное значение… Таким образом, речь идет не о трудоемком прорыве, а об организации постоянной угрозы одному месту, что заставит неприятеля — который ни в коем случае не захочет его потерять! — посылать туда, невзирая ни на какие потери, все новые и новые резервы. Одним словом, это будет тактика изматывания, с помощью которой мы вынудим противника исходить и изойти кровью на наковальне, в которую не перестанет бить немецкий молот», - [был] убежден генерал Фалькенгайн. ( Read more... )

[Тут можно вспомнить и Сталинград, который немцы тоже собирались захватить из-за его стратегического и символического значения - русские должны были погубить в боях за Сталинград все свои оставшиеся резервы, а вместе со Сталинградом немцы получили бы Волгу и Кавказ. Не нужно быть французом, чтобы начать думать "по-французски".]

Данный подход может встречаться на любом уровне, от тактического, где бои ведутся за конкретную деревушку, до стратегического (война закончится, когда мы займём вражескую столицу). Как правило, именно это люди представляют себе, когда говорят о войне и её целях.

Наконец, я хотел сказать, что есть целый поджанр компьютерных игр, опирающихся на этот подход. Типичный пример - Mushroom Wars, из недавнего и забавного на Стиме - Crush Your Enemies. Есть пункты, которые генерируют войска, надо захватывать вражеские пункты и перекрашивать их в свой цвет. Эта цель достигается за счёт создания локального перевеса в силах, брошенных в атаку из подконтрольных пунктов. Войска захватывают пункты, а чем больше пунктов у игрока, тем больше у него войск для атаки. Пункты - войска - пункты - войска - окончательная победа над противником.

Давно хотел написать, что меня по-прежнему завораживает этот отрывок из Месснера:

"Известны четыре главных типа стратегических планов:

немецкий - погром: подражая Ганнибаловым "Каннам", разгромить войско врага (Мольтке это удалось в 1871 году у Седана. Браухич в 1941 г. на Востоке не добился решения и полудюжиной "Канн");

английский - изнурение врага нанесением ему уколов подальше от его клыков и когтей (в прошлом это удалось Мальборо, но Монтгомери в 1944-1945 гг. не удалось - пришлось всерьёз драться);

французский - овладение географическим залогом (Наполеон I потерял на Москве, Наполеон III заработал на Севастополе);

англо-американский - террористический: подавление духа населения враждующей страны; Аттила, устрашая, побеждал; Рузвельту устрашить немцев не удалось, но побочная "прибыль" от террористических бомбёжек по населению (разрушение путей сообщения и промышленности) обессилила войско Германии.

Надо предвидеть пятый тип стратегического плана - советский: угроза регулярным воинством и широкое применение иррегулярного войска, а также революционных сил".

Во-первых, потому что тут написана полная хрень.

Хотя, по правде говоря, по крайней мере у части этих "планов" есть конкретный автор. Например, "английский вариант" - это Лиддел Гарт, в своих работах о традиционной английской стратегии, она же стратегия непрямых действий. Вишенка на торте - самым ярким проповедником идеи неограниченной воздушной войны на тот момент был Северский, который, как раз, жил и работал в США. Иначе говоря, Евгений Эдуардович Месснер пишет о людоедских взглядах Александра Николаевича Прокофьева-Северского: "Эти янки такие кровожадные, просто жуть, настоящие террористы!"

Я всё время пытаюсь подобрать к этому высказыванию Месснера какую-нибудь структуру, найти в нём внутреннюю логику. Собственно, я это начал делать ещё тогда:

Если отбросить пафосные слова про терроризм, то получаем:

1. Немецкая идея - решительный разгром врага в результате наступательного манёвра;
2. Английская идея - истощение врага действиями на его периферии, "стратегия непрямых действий";
3. Французская идея - перемалывание врага в ходе боёв за конкретный географический пункт;
4. Американская идея - захват господства в воздухе за счёт технического превосходства с последующим принуждением противника к капитуляции.

"Реальная" советская идея, как я её понимаю, находилась между французкой и немецкой: это было стремительно наступающая мясорубка ("глубокая операция").

В то же время, советский стратегический план, выдуманный Месснером - это универсальная страшилка, которую всегда можно приписать врагам. Например, американский план разгрома СССР в холодной войне - запугивание атомным конфликтом, широкая поддержка антисоветских сил в советском лагере. Опять же, это стратегия, которая привела Германию к победе над Российской империей в Первую мировую.

В общем, я хотел бы об этом ещё порассуждать, очистив идею Месснера от привнесённой им же словесной шелухи.

Летом я угорал по 36 китайским стратагемам. Это такая тема!

Дело в том, что из древнекитайской мудрости эта - самая новая, века так двадцатого, и анонимная, не привязанная ни к чьему имени. Эта концепция буквально самозародилась из исторической китайской фразы, ставшей крылатым выражением: "в мире существует тридцать шесть хитрых приёмов, а нам сейчас поможет только последний из них - бегство". При этом, "тридцать шесть" - это условное число, как "семь бед, один ответ" или "тридцать три несчастья".

Но фраза прозвучало, а значит, 36 стратагем должны были появиться на свет. И последняя из них, 36-я, конечно же, рекомендует спасаться бегством.

[36 стратагем традиционно делятся на шесть категорий: действия в условиях собственного превосходства, действия в схватке с равным противником, действия при атаке, действия в условиях хаоса, действия в условиях борьбы за территорию и действия в безнадёжной ситуации. Нюансы значений разнятся в разных переводах. Обо всём об этом можно прочитать в Википедии и не только в Википедии.]

***

Стратагемы настолько хороши, что их можно в школе преподавать. Здесь всё, что любит наше преподавание. "Ум в порядок приводит", зубрёжка - и при том, запомнить 36 уникальных позиций можно только за счёт выработки каких-то мнемонических приёмов, через понимание и раскладывание концепций по полочкам субъективных ментальных конструкций. Я вот выучил 22 Аркана Таро, но стратагемы мне пока ещё не даются. И потом, стратагемы - это ключ к системному изучению как истории, так и литературы. Что представляет собой соль сюжета, исторического или литературного? Конфликт между людьми. А на каком языке можно формально описать конфликт между людьми? На языке стратегии, то есть приёмов, которые стороны используют для достижения своих целей.

***

На самом деле, я знаю, почему мне нравятся стратагемы. Был такой рассказ Генри Каттнера, "Привет от автора" (Compliments of the Author), про волшебную книгу, страницы которой были покрыты туманными и непонятными афоризмами. Если автор книги попадал в критическую ситуацию, книга высвечивала номер нужной страницы, и загадочный совет в контексте текущей обстановки превращался в ёмкую и интуитивно понятную инструкцию. И это был сборник стратагем! Правда, в этом рассказе на последней странице книги стояло не бессмертное "Убегай", а жестокое "КОНЕЦ".

***

Это я так, для себя нарисовал, чисто условно:

Пытался найти логику в геометрическом распределении. И вот что я могу сказать. Если начать с верхнего левого угла, то 10 из 36 стратагем можно трактовать, как тетраксис, пирамидку. Я когда-то об этом писал: 1, 2, 3. Как-то так:

Помимо этого, у МегаХрени есть много других интересных свойств. Например, с одной стороны у нас все традиционные решения бога войны - сила, прямые действия, лобовая атака, первая парадигма, толстая броня, дредноуты. А с противоположной стороны у нас будут инновации, начиная с самой первой - врага можно уничтожить. На втором уровне речь уже будет идти о непрямых действиях, на третьем - о технологическом и информационном превосходстве. На четвёртом мы научимся замораживать ситуацию, создавая непробиваемую оборону - и работать в этих условиях.

1 уровень. Чистая энергия, в данном случае, краеугольный камень стратагем. Стратагема №1, "Обмануть небо, чтобы переплыть море". (Она же "обмануть императора".) Смысл этой стратагемы прост: если хочешь что-то спрятать, прячь на виду. И наоборот - если необходимо спрятать что-то на виду, надо следовать совету этой стратагемы. Ничто так не усыпляет бдительность противника, как вещи простые, предсказуемые, очевидные, шаблонные. Овцу прячут в стаде, дерево в лесу. Это основа всякого искусства обмана - искусство правильной упаковки, маскировки, которая не выглядит, как маскировка.

2. уровень. Инь и Ян, прямое и косвенное.

Прямое действие. Стратагема №7, "Извлечь нечто из ничего". Это искусство обманывать врага, говоря правду. Малое инь, большое инь, большое ян: сначала маленький обман, потом большой обман, потом настоящий выпад. Прямой удар становится хитрым приёмом в тот момент, когда противник считает, что это блеф и что замах ложный.

Косвенное. Стратагема №2, "Осадить Вэй, чтобы спасти Чжао". Новая идея. Стратегия непрямых действий, как таковая. Если враг осаждает Чжао, мы не идём на помощь Чжао, но вместо этого осаждаем Вэй. Естественно, это работает только в том случае, когда для врага утрата Вэй будет по-настоящему болезненна. Тогда он сам снимет осаду с Чжао и поспешит на помощь Вэй. Итак, действовать надо не там, где враг силён, а там, где враг слаб и уязвим.

3 уровень. Триалектика.

Стратагема №13, "Бить по траве, чтобы вспугнуть змею". По-прежнему развивается идея прямого действия. Если прямое действие не достигает цели, оно привлекает внимание противника. Но именно поэтому прямое действие можно использовать для разведки боем, чтобы заставить противника реагировать. Удар в пустоту может помочь вскрыть вражеские намерения.

Стратагема №8, "(Для вида чинить деревянные мостки), втайне выступить в Чэньцан". Начать чинить мост, чтобы враг сосредоточил с той стороны свои главные силы; перейти реку вброд совсем в другом месте, и атаковать врага с неожиданной стороны. Иначе говоря, эта стратагема учит создавать для противника явную и очевидную угрозу, ответ на которую тоже очевиден, и этим привязывать врага к определённой позиции, к определённому поведению, чтобы сделать его уязвимым для совсем другой, неявной угрозы. Это стратагема развивает идеи прямого и косвенного с предыдущего уровня. Основа манёвра - это сочетание прямого и косвенного, одна часть войска "фиксирует" противника на месте, вторая, манёвренная, его обходит и сокрушает.

Стратагема №3, "Убить чужим ножом". Новая идея. Собственную вовлечённость в ситуацию нужно сводить к минимуму. Если действуешь, действуй чужим ножом, чтобы подумали на другого. Но ещё лучше, когда чужой нож держит чужая рука. Пусть другие делают за тебя твою работу.

4 уровень. Четыре стихии.

Здесь у нас будут стратагемы 19, 14, 9 и 4: "Тайно вытаскивать хворост из-под котла другого", "Позаимствовать труп, чтобы вернуть душу", "Наблюдать за огнём с противоположного берега", "В покое ожидать утомлённого врага".

Забавно, но по названиям эти стратагемы ложатся между четырьмя стихиями:

"Тайно вытаскивать хворост из-под котла", "ослабить огонь, лишив его топлива" - очаг это Огонь, хворост это Земля;
""Позаимствовать труп, чтобы вернуть душу", дословно "вдохнуть дух в труп" - труп это Земля, дух-душа это Воздух;
"Наблюдать за огнём с противоположного берега" - река это Вода, а горящий за рекой пожар это Огонь.
"В покое ожидать утомлённого врага" - это Воздух и Вода, не столь очевидное, но чисто методом исключения.

И по порядку...

Стратагема №19, "Тайно вытаскивать хворост из-под котла". Развитие идеи прямого действия - если противник слишком силён, воздействие должно быть направлено против источников его силы. Огонь не может гореть без топлива. И да, это по-прежнему прямое действие: "целью прорыва является уничтожение вражеских командных пунктов, складов горючего и боеприпасов".

Стратагема №14, "Позаимствовать труп, чтобы вернуть душу". Боевая некромантия, развитие идеи разведки боем и "фиксации" противника очевидной угрозой. Суть состоит в использовании кого-то или чего-то давно забытого: старой династии, былых привилегий, древних пророчеств. Собственно, "труп" как таковой - это человек, который не может действовать самостоятельно, поэтому он должен стать орудием чужой воли, которая вдохнёт в него "дух". В настоящее время на Западе эту стратагему трактуют, как новое применение старого трюка, покупку зачахшей франшизы, внезапный римейк. В общем, стоит привести пример. В пушкинском "Борисе Годунове", Гришка Отрепьев, чтобы стать Лжедмитрием и наследником престола, использует в своих целях труп царевича - который, естественно, сам действовать не может, будучи мёртвым. Но с точки зрения поляков, Самозванец - такой же "труп", по крайней мере, пока он не сядет на московский трон; и чудесно спасшийся царевич, и царевич коварно убитый, всё это не более чем орудия делегитимизации режима Годунова и повод для интервенции.

Стратагема №9, "Наблюдать за огнём с противоположного берега". Развитие идеи прямого, косвенного и "чужого ножа". Если в стане врага с нашей помощью или сама по себе начинается смута (разгорается пламя), то лучше подождать, пока по реке поплывут трупы. Попытка вмешаться в ситуацию может привести к тому, что различные вражеские фракции объединятся против внешней угрозы, и тогда наша атака только усилит неприятельские позиции. Лучше подождать, пока сгорит всё, что может сгореть. Паукам в банке надо дать возможность спокойно жрать друг друга.

Стратагема №4, "В покое ожидать уставшего врага". Новая идея. Нас будто бы обдувает приятный ветерок, а враг потеет и бредёт против течения нам навстречу. Если время работает на нас, надо дать ему возможность поработать. В условиях, когда врагу надо преодолевать препятствия, чтобы добраться до нас, имеет смысл отдать врагу инициативу. Если враг уже находится в уязвимом положении, ему придётся прилагать усилия, чтобы изменить ситуацию в свою пользу. Но нам-то это выгодно, мы можем спокойно отстраивать свою оборону и укреплять свои позиции. Затраты он возьмёт на себя, а прибыль пожнём мы.

Вспомнил, пока писал предыдущее.

Ключевые понятия немецкого военного дела: Sсhwerpunkt, Aufrollen, Auftragstaktik, Kesselschlacht. (И ещё есть роскошный термин "Flächen-und-Lückentaktik", но с ним проблема в том, что немцы сами так не говорят.)

Ключевые понятия русского военного дела: udar, okhvat, obhod, и, конечно же, maskirovka!

Одна из самых умных вещей, которые я прочёл в "Артхашастре", звучала так:

"Результатом (применения) этих методов являются упадок, застой и развитие.

При этом человеческими (возможностями) являются правильная или неправильная политика. Успех же или неуспех являются посланными божеством.

Ибо действия божественные и человеческие приводят в движение мир. То, что совершается невидимым образом, есть действие божества. Если же при этом действии происходит достижение желанного результата, то это будет успех. В обратном же случае - это неудача.

Человеческое (действие) есть то, что совершается видимым образом. Если при этом достигается благополучие, то это правильная политика. Если же вызывается несчастие - это неправильная. Эти (человеческие действия) могут быть объектом мысли (постижимы). Действия же божественные непостижимы".

Человеческое дело - это выбор правильной или неправильной стратегии. Но успех или неудача, в конечном счёте - это воля богов.

Это к спорам о ценностях. Если бы мы знали, что правильная стратегия всегда приводит к правильному результату, мы могли бы объективно оценивать разные стратегии. Но вместо этого мы знаем, что правильная политика иногда приводит к правильному результату, что благополучие, в обычных условиях, является результатом правильных действий, но не всегда, потому что в воле богов творить вещи парадоксальные, случайные и непредсказуемые. (При этом, мы можем надеяться на то, что богам, в принципе, нравится правильная стратегия, потому они, при всех прочих равных, склонны награждать её удачей. Но даже в этом мы не можем быть до конца уверенными.)

Иными словами, выбор правильного и неправильного - это ценностный выбор, даже если он маскируется под рациональный.

В этом смысле, я очень понимаю автора "Артхашастры", индийского трактата об управлении.

Допустим, он там рассматривает вопрос о войне.

Сначала надо ответить для себя на вопрос, какую войну мы собираемся вести - чисто оборонительную, когда мы вынуждены просто реагировать на чужую агрессию, или наступательную войну за возвышение своей державы и завоевание короны императора всей Индии.

Если первое, мы первым делом должны определить, с каким типом завоевателя мы столкнулись - с благородным, с корыстным или с кровожадным. На каждый случай есть свои советы, начиная с чисто дипломатических инструментов. Например, благородный завоеватель стремится к гегемонии, но от других царей требует только покорности и признания своего главенства. Такому завоевателю можно и покориться, это один из возможных вариантов.

Если мы сами вступили в борьбу за гегемонию, мы должны первым делом проанализировать сложившуюся вокруг нас международную обстановку. Здесь возможно четыре варианта, в зависимости от того, существует ли круг держав или нет. При отсутствии упорядоченного круга держав у нас может быть либо хаос (война всех против всех), либо устойчивый трёхсторонний конфликт. При наличии упорядоченного круга государств, мы либо находимся в центре, и тогда мы уже стали самой сильной державой Ойкумены, либо мы не в центре и хотели бы туда попасть. Эти варианты могут перетекать друг в друга. Сложившийся тип международных отношений определяет нашу стратегию.

Независимо от того, боремся ли мы с завоевателем или сами выступаем в качестве завоевателя, мы должны уметь работать с тремя видами войны. Это явная война, скрытая война и невидимая война. Явная война - это война, которая ведётся правильными методами, и, в целом, сводится к генеральному сражению. (Раздел про то, как надо готовиться к генеральному сражению и как его надо идеологически оформлять.) Генеральное сражение надо давать, только если мы уверены в своей победе и всё для этой победы сделали; иначе говоря, это то, что сильный навязывает слабому. В отсутствии явного превосходства мы ведём скрытую войну, состоящую из внезапных нападений и диверсий против армии противника, с целью изменить баланс сил в нашу пользу. (Раздел про то, какие существуют хитрости на войне, позволяющие одолеть армию противника "нечестно".) Невидимая война - это война, которую мы ведём руками своих агентов на территории противника, против руководства и населения противника. (Раздел про политические убийства, интриги и всевозможные провокации, направленные на то, чтобы поссорить вражеских руководителей между собой или поднять народ неприятельской страны на бунт против собственного начальства.) "Невидимой" такая война называется потому, что в ней нельзя сознаваться.

Всё это время мы должны тщательно собирать и анализировать информацию о собственном государстве и обо всех остальных государствах Ойкумены, представляющих интерес. Государства оцениваются по семи параметрам - правитель, советники, казна, войско, земля, крепости, союзники. О том, что идёт дальше, я уже писал:

"Правитель, советники, казна, войско, земля, крепости, союзники" - это пассивные факторы, то есть те признаки, обладание которыми делает государство суверенным государством, и которые необходимо учитывать при планировании. От состояния этих факторов зависит благосостояние государства в мирной жизни. Победу в войн приносит взаимодействие трёх других элементов: "Возможности заключаются в силах, а достижение есть счастье (победы). Силы бывают трёх видов - сила знания, т.е. возможности, представляющиеся в виде совета; силы, состоящие в казне и в войске, - это возможности, которыми располагает государь; и сила героизма - возможность, заключающаяся в энергии (воинов)".

Англоязычные переводы соглашаются, что речь идёт о противостоянии на трёх классических уровнях - физическом, интеллектуальном и моральном (психологическом). Государства сравниваются по уровню "штабной работы" (интеллектуальной состоятельности царских советников); по имеющимся у них материальными ресурсам - размерам войска и финансовым средствам, которыми располагает тот или иной царь; и по таким нематериальным компонентам, как доблесть, боевой дух и т.д. Соотношение этих трёх сил и делает государства сильными или слабыми в военном отношении. Особенность Каутильи была в том, что он, вопреки существовавшей традиции, ставил материальные факторы выше моральных, но интеллектуальные - выше материальных.

Стратегическое планирование военной кампании должно было учитывать силу государств (интеллектуальную, материальную, моральную), время и место конфликта. Опять же, традиция спорила о том, какой элемент важнее - сила, место или время, но Каутилья пишет, что все три одинаково важны. Итого, у нас три главных элемента, из которых сила сама состоит из трёх элементов.

Затем надо было назначить время начала кампании, время сбора войск, проанализировать возможность беспорядков в тылу, ожидаемые потери и приобретения, а также случайные факторы, которые могут повлиять на ход компании.

На уровне "большой тактики" следовало научиться работать с "maula-bhrita-sreni-mitra-amitra-atavi", то есть с шестью типами войск, от лучших к худшим - элитными, призывными, территориальными, союзными, недружественными (но временно сражающимися на нашей стороне) и лесными (имелись в виду племена недисциплинированных дикарей, подчиняющихся своим вождям).

И наконец, на тактическом уровне война состоит из взаимодействия четырёх элементов - пехоты, конницы, колесниц и слонов. Чтобы это проиллюстрировать, индийцы даже шахматы изобрели ("чатуранга" - игра "четырёх частей"), где у каждого игрока, помимо царя и советника, имеются слоны, всадники, колесницы и пешие воины.

(См. генеральное сражение.)

В итоге, получилась книга. Вернее, толстый раздел о войне и борьбе государств в ещё более толстой книге обо всём, что связано с государством и управлением.

Да, это безумие. Но в самой чёткости подобной постановки вопроса что-то есть.

"Осьминоги - очень умные существа; вероятно, более умные, чем представители какого-либо другого отряда беспозвоночных. Конкретные пределы их сообразительности и способности к обучению являются предметом активных споров среди биологов, но эксперименты с лабиринтами и задачами на сообразительность свидетельствуют о наличии [у осьминогов] системы запоминания информации, которая может хранить как долгосрочную, так и краткосрочную память. Точно неизвестно, какую роль в поведении взрослого осьминога играет обучение. Юные осьминоги практически ничему не учатся у своих родителей [так как осьминоги умирают вскоре после размножения].

Осьминог обладает крайне сложной нервной системой, лишь часть которой может быть локализирована в его мозгу. Две трети нейронов осьминога сосредоточены в нервных узлах его щупалец, которые обладают ограниченной функциональной автономией. Щупальца осьминога демонстрируют широкий спектр сложных рефлекторных реакций, которые сохраняются даже в отсутствии сигналов от мозга. В отличии от позвоночных, сложные двигательные навыки осьминога не управляются его мозгом на основе внутренней соматотопической карты организма; вместо этого осьминог использует несоматотпоическую схему, уникальную для беспозвоночных с крупным мозгом. Несмотря на подобное делегирование полномочий, щупальца осьминога не спутываются и не хватаются друг за друга, так как на присосках у осьминога присутствуют химические рецепторы, которые распознают кожу осьминога и не присасываются к ней. Некоторые осьминоги, подобно осьминогу-подражателю, за счёт своих щупалец способны имитировать форму и манеру движения других морских животных" (Wikipedia).

"Удивительной особенностью этих морских обитателей является то, что их мозг практически не управляет щупальцами. У человека координация движений довольно жёстко связана с набором моторных и сенсорных систем, сообщающихся с мозгом. "Это работает потому, что у нас есть скелет, который ограничивает возможности в движении, — поясняет Хонэр. – Но конечности осьминога имеют огромное число степеней свободы и мозговой контроль в его случае очень сложно себе представить, если и вовсе возможно".

На самом деле каждое щупальце осьминога имеет свой собственный двигательный "контроллер", представляющий собой набор нейронов. Управление отдельной конечностью осуществляется независимо от остального тела".

"Хотя осьминоги и считаются одними из самых умных животных, учёные всё равно до сих пор не могут взять в толк, как эти моллюски ухитряются управляться аж с восемью конечностями. Всё-таки для восьми ног их нервная система недостаточно сложна. Было даже сделано предположение, что каждое щупальце у осьминогов снабжено автономной нервной системой и они довольно независимы от приказов мозга.

Но как в таком случае конечностям осьминогов удаётся совершать целенаправленные перемещения — без координации из центра? На этот вопрос попытался ответить Гай Леви (Guy Levy) из Еврейского университета в Иерусалиме (Израиль), наблюдавший вместе с коллегами за тем, как двигаются обыкновенные осьминоги.

Девять взрослых моллюсков жили в специально оборудованных аквариумах с системой зеркал и видеокамер, позволявших проследить траекторию каждой присоски. Выяснилось, что осьминоги при перемещении не используют ритмического чередования конечностей, как это делают все прочие животные: каждое их щупальце движется независимо от прочих, и нет никакой закономерности между длиной «руки», её скоростью и ускорением.

Исследователи сделали вывод, что мозг осьминога формулирует общую задачу, задаёт направление движения, цель. Детали же исполнения ложатся на щупальца, которые вольны делать что угодно, лишь бы цель была достигнута. Надо сказать, осьминожьи «руки» не обделены нейронами: из 500 млн, которыми располагает осьминог, в его «руках» сосредоточено почти две трети, так что им есть чем «думать».

В результате можно наблюдать, как в процессе движения меняется ориентация тела осьминога, а его щупальца при этом вообще движутся под самыми разными углами и в самых разных направлениях. При этом общее направление перемещения не меняется. Щупальца сокращаются подобно червям, и весь комплекс таких сокращений обеспечивает осьминогу целенаправленное движение. Моллюск, таким образом, полагается на три особенности: червеобразное движение щупальцев, большую степень свободы каждого из них и отсутствие жёсткого контроля со стороны головного мозга".

"Управлением военно-морских исследований ВМС США, показали, что каждое щупальце обладает независимой периферической нервной системой, которая позволяет осьминогу не запутаться в собственных конечностях. В итоге это выглядит следующим образом. Мозг дает команду: "Рука номер четыре, схватить этого вкусного краба, ползущего мимо". После этого рука выполняет приказ, причем мозгу не приходится контролировать этот процесс".

"Поскольку хромосом у осьминогов тоже примерно в два раза больше, чем у остальных беспозвоночных, то сначала решили было, что у головоногих в ходе эволюции произошло удвоение генома – обычная процедура, позволяющая присваивать копиям старых генов новые функции и тем самым осваивать новые экологические ниши, развиваться и т. д. Но оказалось, что у осьминогов умножились не все гены, а лишь те, которые принадлежат к двум определённым семействам: протокадгеринов и транскрипционных факторов со структурным мотивом цинкового пальца.

Протокадгерины играют важную роль в развитии нейронов и межклеточных взаимодействий между нейронами: они нужны как для поддержания механического контакта, так и для передачи сигналов между клетками. Таких генов у осьминогов оказалось более полутора сотен, что почти в два раза больше, чем у млекопитающих. Очевидно, что благодаря увеличенному набору протокадгеринов осьминоги получили возможность умножить и число нервных клеток – их у них полмиллиарда, что в несколько раз превосходит общее число нейронов у мыши. Причём большая часть нервных клеток осьминога собрано в щупальцах, где они формируют нечто вроде модулей управления.

Считается, что это стало обходным манёвром ввиду отсутствия у осьминогов миелина – вещества, окутывающего нервные волокна, благодаря чему сигнал проводится намного эффективнее. Если бы щупальца полагались только на мозговые команды, координация движения занимала бы много сил и времени: импульс из конечности сначала бы долго шёл по немиелинизированным нервам в мозг, а потом обратно. Поэтому в щупальцах и появились скопления нервных клеток, пользующиеся определённой автономией; и лишние протокадгерины как раз и должны были помочь организовать центры управления в осьминожьих конечностях".

Знаете, я ещё о Джоне Бойде хотел сказать.

Он был из тех, кого я называю "интересной личностью".

Но как это выразить? Сухая Википедия: военный стратег... полковник ВВС... пилот истребительной авиации... консультант Пентагона... чьи теории оказали большее влияние на военное дело, профессиональный спорт, бизнес-индустрию и тактику судебных тяжб.

Джон Бойд считается человеком, который наиболее полно выразил идеал американского подхода к войне, причём выразил его в виде пары лекций и презентации со слайдами. Он оставил после себя несколько абсолютно фанатичных последователей, которые написали несколько книг по мотивам его скупых коанов. Сам Бойд, подобно Сократу, никаких книг не писал.

Меня в этом сюжете привлекло то, что Бойд был классическим учителем фехтования, в духе японских фильмов о периоде сегуната, когда учитель фехтования - это ещё и учитель стратегии, потому что схватка двух людей подобна противостоянию двух армий, а само искусство едино и неразделимо. (См. "Книгу пяти колец" Миамото Мусаси.) Бойд жил в другую эпоху, поэтому он был инструктором по воздушному бою, но суть была та же - поединок двух истребителей, это то же самое, что поединок двух армий, и это готовая модель любого конфликта - в спорте, в бизнесе, в зале суда.

Или нужно начать с биографии? Попал на Корейскую войну, в последние месяцы конфликта, отправлен в элитную лётную школу для переподготовки, во время обучения написал руководство по воздушному бою, закончил с отличием, остался инструктором, считался непобедимым в учебных боях, получил кличку "Джон-сорок-секунд", потому что "условно сбивал" любого курсанта именно за этот промежуток времени, начиная бой в невыгодной для себя позиции.

А ещё его звали "Бешенным Майором", когда он ещё был майором, "Чингис-Джоном", за агрессивную манеру ведения дискуссий, и "Полковником из гетто", за любовь к спартанскому образу жизни. Бойд считал, что чтобы быть свободным, надо либо иметь очень много денег, либо радикально сократить свои потребности, и выбрал последний вариант - он жил в однокомнатной квартире и ездил на работу на общественном транспорте.

Что там ещё? В шестидесятые, вместе с математиком Томасом Кристи, партизанским методом разработал новую модель оценки эффективности самолёта в воздушном бою, используя для расчётов неофициальный доступ к компьютеру на военной базе (потому что компьютерное время тогда стоило очень дорого).

Не попал на войну во Вьетнаме, потому что в Пентагоне решили, что он гораздо больше пользы принесёт в другом месте, как пропагандист своей теории (так Бойд остался "единственным экспертом по воздушному бою без реального боевого опыта"). Так или иначе, имел отношение к разработке истребителей F-15 и F-16, штурмовика A-10; участвовал в дискуссиях о путях развития ВВС и американских вооружённых сил в целом в качестве представителя "истребительной мафии".

Принимал участие в разработке планов операции "Буря в пустыне"; его туда пригласил Дик Чейни, который тогда был министром обороны в правительстве Джорджа Буша-старшего. Бойд оказал "значительное влияние" на итоговый план операции. Генерал Крулак, бывший комендант Корпуса морской пехоты США, говорил, что "Джон Бойд был архитектором той победы [над Ираком] в той же степени, как если бы он лично командовал авиакрылом или бронетанковой дивизией в пустыне".

Умер в 1997 году в возрасте 70 лет.

Обожествлён в качестве пророка "манёвренной войны".

Естественно, у него были свои критики, которые утверждали, что он был великим мастером боя "от носа до подбородка", то есть умел гнать, как никто другой, и все свои победы одерживал исключительно орально. Да, у Бойда случались неудачи - как пишет Википедия, однажды он приехал в лётную школу ВМС "Топ Ган" (ту самую, имени Тома Круза), чтобы на основании своих моделей доказать, что в воздушном бою с МиГ-17 американский "Фантом" F-4 обречён на поражение. Ему начали бурно возражать вернувшиеся из Вьетнама инструктора, которые успешно сбивали МиГи на "Фантомах".

...В другом, более крутом мире, Бойд бы выкатил на полосу трофейный МиГ-17 и доказал бы зарвавшимся флотским, что никто не спорит с Чингис-Джоном, и что ВВС сила, а Флот - могила. В духе: "Ты сбивал малохольных вьетнамцев, теряющих сознание от перегрузок, а попадись тебе советский лётчик Ли Си Цын, ты бы сейчас прохлаждался в "Ханойском Хилтоне" со второй дыркой в заднице!"

Но даже критики не оспаривают тот факт, что фанаты Бойда свой упорностью и упоротостью добились "обожествления" своего гуру.

Я об этом думаю так - если уж бог войны послал тебе мастера фехтования, то, действительно, следует привлекать его к обсуждениям перспективной военной техники и разработке планов операции. Вреда не будет, а богу войны приятно. Бойд был послан Америке, и Америка его приняла. Так и надо.

Самый известный вклад Бойда в искусство стратегии - это концепция OODA loop (Observe-Оrient-Decide-Act, цикл "НОРД": Наблюдение-Оценка-Решение-Действие). Когда человек ведёт бой, он получает внешние данные, анализирует их, принимает решение и реализует его, а затем узнаёт о результате своих действий, получая новый пакета данных. Чтобы победить в схватке сопоставимых соперников, надо прокручивать этот цикл быстрее, чем противник, суметь "забраться внутрь" его цикла.

Бойд придумал эту концепцию, когда он изучал данные по воздушным боям Корейской войны, пытаясь ответить на вопрос, почему сравнительное превосходство в тактических характеристиках МиГ-15 над F-86 не превращалось в абсолютное превосходство в реальных боях. Он решил, что всё дело в том, что у F-86 был лучший обзор, кабина была более эргономичной, и машина лучше слушалась пилота. Американский пилот, за счёт этого, мог быстрее анализировать информацию и быстрее реагировать на изменения обстановки, что и позволяло ему компенсировать объективные слабости своего истребителя.

Как я понимаю, это вообще была одна из традиционных американских фишек:

"К моменту окончания цикла наземных иссследований уже была готова обширная программа летных испытаний, пилотировать иностранную технику доверили ведущим летчикам-испытателям НИИ ВВС, Героям Советского Союза Н.И. Стогову, В.Н. Кондаурову и А.С. Бежевцу. На киле тактического истребителя F-5E «Тайгер II» нарисовали большие красные звезды (а то!), заменили шкалы приборов на приборной доске с американских миль и футов на наши привычные метры и вот, наконец, холодным декабрьским утром 1976 г., трофейный американский самолет выкатился на взлетно-посадочную полосу ахтубинского летно-испытательного центра.

Вспоминает заслуженный летчик-испытатель СССР Герой Советского Союза полковник Владимир Николаевич Кандауров:

"...Тем не менее, мне понравилась компоновка кабины и отличный обзор из неё. Качественная приборная доска, просветлённые стекла приборов не давали бликов при любом освещении, а маленький коллиматорный прицел AN/ASQ-29 был примерно в 2 раза компактнее отечественных аналогов". (...)

После краткосрочного ремонта, F-5E вернулся в строй, чтобы на этот раз провести учебные воздушные бои со своим ровесником – фронтовым истребителем МиГ-21бис. Начиналась самая захватывающая часть программы испытаний.

На бумаге МиГ почти в 2 раза превосходил «Тайгера» по тяговооруженности, скорости (около 2М против 1,6М), скороподъёмности (225 м/с против 175 м/с) и во всех остальных динамических характеристиках. За штурвалами машин сидели лучшие летчики-испытатели, все как один Герои Советского Союза. Равные условия начала боя, в баках оптимальное количество топлива, системы телеметрии включены. На взлет!

18 боев провели советские асы, и ни разу МиГ-21бис не смог зайти в хвост F-5E. Дьявол скрывался в мелочах: меньшая удельная нагрузка на крыло, развитые наплывы в корневой части крыльев, щелевые закрылки и развитые предкрылки – все это дало преимущество F-5E в ближнем воздушном бою. «Американцу» помог и его оригинальный «акулий» нос, оснащенный вихрегенераторами – подобная конструкция значительно повышала устойчивость «Тайгера» на малых скоростях, позволяла вести маневренный воздушный бой на критических углах атаки".

Так учил Джон Бойд. Скорость и манёвренность - это всё, а темпы получения, обработки и использования информации - это всё и немного больше.

Чему меня в своё время научила эта статья?

Тому, что все ссылки на "национальный характер" - это пустая трескотня, которую надо сразу отсеивать. Такие ссылки всегда ситуативны, иначе говоря, национальный характер той или иной нации зависит только от задач, которые ставит перед собой пишущий о национальном характере автор.

Берём Баиова. Он считает, что современная война требует предельной инициативности на всех уровнях (помимо традиционных и неизбежных для русской военной мысли "стратегической конницы" и "штыкового боя"). Поэтому он пишет:

"Те же данные обстановки, в связи с процессом образования великорусской народности, привели к тому, что население России в значительном его большинстве обладает следующими особенностями: по составу своему оно преимущественно сельское, а не городское; в нем развилась личная самостоятельность, привычка полагаться только на самого себя как в принятии того или другого решения, так и в приведении этого решения в исполнение; сметливость, сообразительность, сознание необходимости взвешивать обстоятельства, умение примеряться к ним, изворотливость в затруднениях и опасностях, привычка к терпеливой борьбе с невзгодами и лишениями, неизбалованность, непритязательность, выносливость и наблюдательность".

Русские - это прежде всего крестьяне и потомки крестьян. А значит, они какие...? Предприимчивые, самостоятельные, практичные и изворотливые индивидуалисты. Именно такие люди, которые требуются для успешного ведения современной войны. Потому что крестьянину постоянно приходится думать своей головой. Цена ошибки - выживание, и никакая воля начальства тут не поможет и не спасёт.

Но как же, скажите вы, ведь типичных советских крепостных колхозников принято описывать совсем иначе! У них там соборность, послушание, ненависть к достатку, любовь к бесплатной работе. Правильно. Потому что у авторов, которые об этом пишут, другие задачи.

[Китайский национальный характер мешал развитию капитализма (кажется, об этом сам Макс Вебер писал), до тех пор, пока тот самый же национальный характер не стал способствовать развитию капитализма в Гонконге, Сингапуре, на Тайване, а потом и на территории КНР. Еврейский национальный характер не давал евреям стать хорошими солдатами до тех самых пор, пока они не оказались хорошими солдатами. Корейский национальный характер полностью выразил себя одновременно и в Северной, и в Южной Корее. Ментальность и национальные традиции существуют, но, как правило, они что дышло - как повернул, так и вышло. В общем, тут скорее о культурном капитале стоит говорить.]

И конечно, в этой статье был упомянут наш любимый суворовский принцип: "Местный в его близости по обстоятельствам лучше судит, нежели отдаленный: он проникает в ежечасные перемены их течения и направляет свои поступки по правилам воинским. Я — вправо, должно влево — меня не слушать. Я велел вперед, ты видишь — не иди вперед".

А далее автор просто жжёт, потому что вот это: "Румянцев и Суворов, проявляя в широкой степени инициативу вплоть до отдачи приказаний неподчиненным им частям армии именем Императрицы, раз обстановка этого требовала" - такой беспредел, которого я даже в американских технотриллерах не видел.

Но опять же, автор решал конкретную задачу. Каждый военный должен сам себе ответить на вопрос, что для него важнее - шашечки или ехать, приказы начальства или выполнение боевой задачи. И вот автор, прикрываясь авторитетом таких небожителей, как Суворов и Кутузов, пишет: боевая задача всегда должна быть важнее воли начальства. "Вплоть до... ведения кампании наступательно, когда указывалось вести ее оборонительно... [Кутузов] возвращал с полдороги войска, Высочайшим повелением направленные на другой театр войны, раз это было нужно для достижения поставленных целей". У тебя нет приказа главнокомандующего? Соври, что у тебя есть приказ, победителей не судят. Кто этого не понимает, тот не постиг дао войны.

Наконец, вот эта цитата чётко разъясняет, что речь идёт именно о ценностях:

"[Суворов и Румянцев] не только теоретически, но и практически представляли своим подчиненным полную самостоятельность в пределах достижения поставленной общей задачи и не отказывались от этого принципа даже тогда, когда подчиненные не оправдывали в этом отношении ожиданий. В этих случаях переменяли людей, но принципу не изменяли".

Profile

gest

April 2017

S	M	T	W	T	F	S
						1
2	3	4	5	6	7	8
9	10	11	12	13	14	15
16	17	18	19	20	21	22
23	24	25	26	27	28	29
30

Syndicate

Page Summary

Пять типов стратегических планов, итоговый пост и смысловые рифмы
Пять типов стратегических планов: Советский
Пять типов стратегических планов: Американский
Blitzkrieg vs. Deep Battle
Комедия и война
Пять типов стратегических планов: Английский
Пять типов стратегических планов: Немецкий
Поколения войн и революции в военном деле
Доктрина курильщика
Американский идеал и советский идеал
Комедия, как структура
Пять типов стратегических планов: Французский
Пять типов стратегических планов
Китайские стратагемы
Непереводимая игра слов
Успех или неуспех
Ветвящаяся логика Каутильи
Принцип осьминога
Учитель фехтования
Ценности, пояснение

Style Credit

Style: Neutral Good for Practicality by timeasmymeasure

Expand Cut Tags

No cut tags

Page generated Jul. 6th, 2025 07:14 am

Григорий "Это ж Гест"(с)

Entries tagged with стратагемы

Пять типов стратегических планов, итоговый пост и смысловые рифмы

Пять типов стратегических планов: Советский

Пять типов стратегических планов: Американский

Blitzkrieg vs. Deep Battle

Комедия и война

Пять типов стратегических планов: Английский

Пять типов стратегических планов: Немецкий

Поколения войн и революции в военном деле

Доктрина курильщика

Американский идеал и советский идеал

Комедия, как структура

Пять типов стратегических планов: Французский

Пять типов стратегических планов

Китайские стратагемы

Непереводимая игра слов

Успех или неуспех

Ветвящаяся логика Каутильи

Принцип осьминога

Учитель фехтования

Ценности, пояснение