О ненависти

Так. У меня была одна тема, которая вызвала нездоровое обсуждение. В общем-то, я хотел как-то вырулить на обсуждение "Трудно быть богом" - в том смысле, если бы это был правильный американский текст, Румата послал бы Землю по известному адресу и перешёл бы на сторону местных. В итоге, разговор свернул в сторону специфического советского культа ненависти.

Вот и вот.

Интересно, сможем ли мы сейчас поговорить об этом, как взрослые люди?

Скажу сразу - те реплики vasilisk_'а меня просто обидели. Серьёзно.

"Так что принципиальная разница в подходах на самом деле иллюзия, аберрация твоего личного восприятия, о чём тебе комментаторы и говорят".

"Арканарский же народ [Румата] любит, особенно в лице отдельных его представителей".

"При чем здесь именно народ Арканара? Может, Румата ненавидит Киру, барона Пампу, Будаха, лейтенанта дона Рипата, юного принца, кузнеца Кикуса, отца Гаука?... Именно любовь к хорошим людям Арканара заставила Румату возненавидеть тех, кто их зверски истребляет. И говорить тут о ненависти к арканарцам... ну бредишь ты, Гест, извини уж".

Уж казалось бы, кто-кто, а он мог бы этого не говорить.

( Недовольное ворчание )

В общем, я тогда расстроился и стал записывать свои мысли. А потом подумал и убрал их под замок, до лучших времён, показав их только одной arishai. Будем считать, что лучшие времена настали. По крайней мере, если сравнить реакцию на изначальный пост (нулевую) с сегодняшними отзывами.

Итак, тема - ненависть в советском контексте, "Трудно быть богом", Тёмная сторона Силы и советские сюжеты про разведчиков.

1. Советская культура - уже не совсем "наша", и как таковая, не может считаться интуитивно понятной. Логика, стоящая за культурными артефактами советского времени, современному человеку может показаться чуждой, или даже дикой.

2.  "С американской точки зрения лучше быть человеком, а с советской - винтиком в системе". Поэтому американского автора больше интересует личный выбор отдельного человека, вопреки всему, а советского автора - лояльность этого человека к системе и к идеологии, и то, в каких формах эта лояльность или нелояльность проявляется.

3. Почему бы не поразвлечься за чужой счёт? И в СССР мог бы выйти пересказ "Аватара", в которой честный американский солдат и честные американские учёные переходят на сторону благородных дикарей, которых угнетают американские капиталисты и их наёмники.

4. Во-первых, надо рассмотреть вариант, что в разных языках одни и те же слова содержат разный смысл. Может быть, советское "разведчик" в переводе означает "ядовитый шип, воткнутый в сердце врага", а американский "агент" - это "источник влияния"? А что с "ненавистью"? Можем ли мы быть уверенным, что это одно и то же слово на разных языка? В чём его смысл?

5. Короче, ненависть можно определить, как чувство, которое человек испытывает к врагу. "Ненавижу и хочу уничтожить". С другой стороны, считается, что ненависть чужда русским военным традициям.

6. Но ситхи-то выдуманные. А что мы можем сказать о культуре, которая их выдумала?

7. У советского разведчика много типов ненависти в запасе! Есть "осознанная, чёткая"; есть "яростная, слепая". Между ними можно выбирать, но это всегда ненависть.

8. Американцы вообще не любят руководствоваться ненавистью в своей профессиональной деятельности.

9. Штирлиц ходил в стильных тёмных очках. Румата пошло закрывался рукой, "чтобы никто не видел его лица". Фе.

10. Так что vasilisk_ прав - советские герои ведь не просто так ненавидят, не из личных предубеждений, а от особой гуманности. А разве бывает другая?

11. Американцы смутно помнят, что ненавидеть плохо, даже врагов. Ведь Бог один. Бог любит всех людей, и врагов тоже, даже если они нацисты.

12. ...А можно ли переубедить человека Полдня? Заставить его взглянуть на ситуацию с другой точки зрения?

13. Штирлиц попробовал кофе. Кофе был холодный. "*НЕНАВИСТЬ* *НЕНАВИСТЬ* *НЕНАВИСТЬ*", подумал Штирлиц, и ещё более укрепился в своём желании вести непримиримую борьбу с фашизмом.

14. Поэтому американцы говорят - раз ненависть нам не поможет, может, ну её к черту?

Естественно, с тех пор у меня родилось ещё несколько добавочных замечаний, надеюсь, я их тоже набью :).

Святая ненависть

Сейчас-то всё понятно. Вот, из интервью с нашим нелегалом:

"И как тогда вы воспринимали людей вокруг, если не как врагов?

Как основной объект изучения. Это страна, которую ты должен знать, это люди, которых ты хочешь понять, для того чтобы помочь руководству своей страны принимать правильные решения.

То есть разведчик — это что-то вроде ученого под прикрытием?

Да, очень часто ставятся вопросы познания, вопросы понимания. Я бы сказал даже так: для того чтобы победить, надо понять, для того чтобы понять, надо полюбить".

На английском языке это было сформулировано не позже, чем в конце сороковых, и даже в более сильной форме.

Но в советской культуре всё это выглядело совершенно иначе. Моральный кодекс строителя коммунизма требует от человека "нетерпимости к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов". А враги коммунизма - это те, на кого покажет начальство. "Презренные изменники, подлые убийцы, шпионы, провокаторы пойманы с поличным. Весь наш народ единодушно требует: смерть врагам, осмелившимся поднять руку на народ и его лучших людей! Подводники заверяют партию, правительство и родного товарища Сталина, что изо всех сил будут крепить боевую мощь Военно-Морского Флота, будут беспощадно истреблять подлых врагов народа".

Ненависть свята. Штирлиц ненавидел людей, с которыми работал (а он в Германию попал задолго до 1941 года). Вайс-Белов из "Щита и меча" их ненавидел. Майор Скорин из "Операции "Викинг" (по ней сняли "Вариант "Омега"") тоже ненавидел, но без особой страсти.

Представьте, что я загадал вам шараду. Разведчика внедряют в чужое общество. Как и положено профессионалу, сначала он всех ненавидит. Как врагов. Но потом он понимает, что многие из тех, с кем он работает, сами не одобряют политику режима и сомневаются в официальной идеологии. Они выполняют приказы, они сами отдают приказы, но нельзя сказать, что они представляют собой какую-либо однородную массу. Какие чувства разведчик будет к ним испытывать?

Вы бы не угадали, я уверен. Потому что вы не советские люди.

Речь шла об Исаеве-Штирлице, каким он показан в "Семнадцати мгновениях весны". И да, вы не угадали. Потому что вы не советские люди! Эта культура для вас - для нас - чужда и непонятна.

Представьте себе, что альтернативный Семёнов начал бы писать романы о советском разведчике Штирлице ещё в сталинское время, в те самые годы. С соответствующей идеологической накачкой. Он ведь обязательно бы упомянул о связях немецкой разведки и фашистского троцкистско-зиновьевского блока! Представляете - Штирлицу бы приходилось встречать этих людей, смотреть, как они тайно приезжают в Германию торговать советской Родиной, как они пресмыкаются перед своими новыми хозяевами... Как бы он корчился от праведной ненависти!

А потом альтернативный Штирлиц заперся бы в своём доме, и, поймав по радио советскую волну с  репортажами о процессе над вредителями и врагами народа, шептал бы, сжимая кулаки, вместе со всем многомиллионным советским народом: "Раздавить змеиное троцкистское гнездо! Раздавить подлейших из подлых на земном шаре!"

Согласитесь, Штирлицу повезло, что его придумали позже, в более травоядные времена.

Итак. Промежуточный вывод. Маниакальная ненависть советских разведчиков в книгах советских писателей не имела отношения к их предполагаемому профессионализму. Она была необходима авторам, чтобы продемонстрировать лояльность персонажей к советской системе - более того, чтобы продемонстрировать собственную лояльность. Герой вышел покурить, а заодно подумал: "Как же я ненавижу всех этих фашистов, военных преступников, поджигателей войны, предателей, шпионов, белоэмигрантов, литературных власовцев, тунеядцев и любителей развратных американских песен и плясок!"

Соответственно, так как у Стругацких в будущем победили идеалы интеллигенции (как их представляли себе сами Стругацкие), ненависть Руматы нужна для того, чтобы продемонстрировать его верность этим ценностям. Наполнение другое, но логика пока всё та же, советская.

Как тут не вспомнить классическую циатату из "Туманности Андромеды":

"Миико презрительно пожала плечами.

— По одной надписи можно определить, что пещера «Убежище культуры» относится к концу ЭРМ, в последние годы существования старой формы общества. Так характерна для них неразумная уверенность в вечном и неизменном существовании своей западной цивилизации, своего языка, обычаев, морали и величия так называемого белого человека. Я ненавижу эту цивилизацию!"

Ненавидеть хорошо! (Но только, если речь идёт об официальных врагах, которых разрешено ненавидеть. Типа фашистов-троцкистов. Или западной цивилизации.)

А вот с точки зрения самой западной цивилизации, все эти персонажи давным-давно сделали выбор в пользу Тёмной стороны Силы.

Гнозис и киноязык

Итак, я писал о ненависти в "Семнадцати мгновениях весны". Штирлиц там работает на ненависти, как на бензине; переключается между разными видами ненависти, по обстоятельствам; даже покупает себе тёмные очки - потому что его глаза светятся от ненависти! Короче, он типичный советский разведчик.

Но вот выходит "Альтернатива", следующий роман из цикла о Штирлице. И там всё выглядит совсем иначе:

"Как совместить служение идее  д о б р а  с работой в штаб-квартире  з л а  - разведке Гиммлера? Как, работая с палачами, не стать палачом? Уступка хоть в мелочи, в самой незначительной мелочи, нормам морали и закона наверняка перечеркнет все то реальное добро, которое несет труд разведчика. Соучастие в злодействе - даже во имя конечного торжества добра - невозможно, аморально и противозаконно.

Именно этот вопрос постоянно мучил Штирлица, ибо он отдавал себе отчет в том, что, надевая черную форму СС - охранных отрядов партии Гитлера, он автоматически становится членом <ордена преступников>.

Он нашел для себя спасение, и спасение это было сокрыто в  з н а н и и. Окруженный людьми интеллектуально недостаточно развитыми, хотя и обладавшими хитростью, изворотливостью, навыками быстрого мышления, Штирлиц понял - в самом еще начале, - что спасением для него будут  з н а н и я, и Шелленберг действительно держал его за некую <свежую голову> - редакционный термин применительно к политической разведке оправдан и целесообразен. Шелленберг имел возможность убедиться, что Штирлиц может доказательно разбить идею, выдвинутую МИДом или гестапо, то есть его, Шелленберга, конкурентами. То, что он использовал Штирлица как своего личного консультанта, позволило Штирлицу довольно ясно дать понять помощнику Гейдриха, что ему интересно делать, а что в тягость, в чем он силен, а в чем - значительно слабее других сослуживцев по шестому отделу СД. Он был незаменим, когда речь шла о серьезной и долгосрочной политической акции: знание английского, французского и японского языков, личная картотека на ведущих разведчиков, дипломатов и военных, смелость и широта мышления позволяли Штирлицу оказываться у самого начала работы. И, безусловно, с самого начала акция Шелленберга находилась под контролем советской разведки, и  з л у  противостояла  п р а в д а.

Таким образом, именно  з н а н и е  помогло Штирлицу остаться человеком морали и закона среди рабов и слепых исполнителей чужой злодейской воли. Но это был очень тяжкий труд: все время все  з н а т ь; все время быть в состоянии подготовить справку, все время быть в состоянии ответить на все вопросы Шелленберга и понять истинный смысл, сокрытый в этих его быстрых и разных вопросах".

Совсем другая идея, согласитесь. На смену ненависти пришёл гнозис. Теперь основным источником силы Штирлица является знание. Так что же изменилось за те пять лет, которые прошли между выходом романа "Семнадцать мгновений весны" (1969) и "Альтернативой" (1974)?

Здесь я уже вхожу в сферу домыслов. Но в 1973 году, как известно, на экраны выходит блестящая многосерийная экранизация книги Семёнова. Она и делит цикл про Штирлица на две части - до этого мы имели дело со Штирлицем Семёнова, а после экранизации Семёнов пишет истории про Штирлица, каким его изобразил Тихонов. Штирлиц Тихонова не прячет свои глаза. Он не испытывает ненависти, только грусть. Он знает.

Отсюда получаем, что советский кинематограф был прогрессивнее советской литературы. Советские писатели действовали в идеологическом пространстве, а киношникам приходилось воспроизводить какую-никакую, но реальность. Писателю достаточно написать, что его герой ненавидит своих коллег. Актёру пришлось бы это сыграть - показать зрителю, как его корчит от ненависти, таращить безумные глаза и так далее. Это выглядело бы ужасно, просто невозможно. Вместо этого Тихонов создаёт настолько сильный образ, что Семёнов меняет свой подход к персонажу.

Таким образом, я могу предложить ещё одну версию, помимо тех, которые я перечислил - культурной, семантической, религиозной, идеологической...

Представим, что отказ от ненависти в американской книге объясняется просто-напросто кинематографичностью американского мышления. Очевидная мысль - когда современный автор визуализирует свой текст, он мыслит на языке кино (обычно взятом из современного ему кинематографа, о чём нередко забывают - сорок лет назад у автора в голове была отнюдь не та картинка, которая может возникнуть у нас). И у американцев, по очевидным причинам, этот процесс начался раньше и зашёл глубже.

Кордвайнер Смит уже видел своего героя в чёрно-белых тонах, говорящего отрывистые фразы с интонациями крутых кинозвёзд своего времени. И одного этого достаточно, чтобы исключить ненависть в качестве мотивации для положительного персонажа. Потому что демонстративная ненависть - это не cool, а персонаж должен быть cool.

[Забавно было бы связать разницу между "Трудно быть богом" и "Обитаемым островом" с тем, что в шестидесятые годы шли очень серьёзные разговоры об экранизации "ТББ", Стругацкие написали свой сценарий (ныне утраченный), а может даже и не один. Как известно, чехословацкие события 68 года подвели черту под этими планами. Но, допустим, Стругацкие успели проникнуться духом кино - поэтому "Обитаемый остров" одновременно и более кинематографичен, чуть ли не с раскадровкой в отдельных эпизодах, и меньше времени уделяет психопатологическим страданиям главного героя. Хотя, согласитесь, поводов у Мак Сима было побольше, чем у Руматы - а ненависти там меньше.]

Обещанный коммунизм

p_d_m выложил красивую птичку - Filper Beta 200. Да, выбранная конструктором схема кажется мне сомнительной, но какая смелая эстетика!

Соответственно, сразу вспомнил про то, что при коммунизме каждому будет полагаться личный вертолёт.
А затем задумался о том, откуда взялся этот мем.

Нет, понятно, что я о нём узнал из анекдотов.

"Лектор говорит:
- При коммунизме у всех все будет - не только автомобили, а даже вертолеты.
Старуха спрашивает:
- А зачем мне вертолет?
- Узнаешь, что в Киеве колбасу дают, и слетаешь".

"Во времена советского дефицита по Москве ходил анекдот: «У каждой столичной семьи при коммунизме будет вертолет. Зачем? Чтобы слетать в Ленинград и занять очередь, если там вдруг выкинут в продажу копченую колбасу»".

"На этой широкой основе и создаются анекдоты. Вроде прогнозов, как мы будем жить при коммунизме. У каждого будет свой персональный вертолет и свой односторонний телевизор. Видишь по телевизору, что в Туле крупу дают, садишься на вертолет и летишь за крупой в Тулу..."

"— В Программе КПСС записано, что к концу текущей пятилетки каждая советская семья будет обеспечена отдельной квартирой, к концу следующей пятилетки у каждой семьи будет холодильник, ещё через пять лет — телевизор, а к построению коммунизма у каждой семьи будет вертолёт. Спрашивается: зачем вертолёт?
— А вот вы представьте себе, например, что где-нибудь в Одессе или Воронеже в продажу вдруг выкинули копчёную колбасу…"

Нет, на самом деле, в программе КПСС 1961 года вертолёты не упоминались. Но настроения были именно такие: "Это было начало шестидесятых голов, время, когда мало кто сомневался, что школяры, бежавшие каждое утро с портфелями в школу, уж точно будут жить при коммунизме. Коммунизм этот представлялся почему-то огромным магазином, в котором всего завались и всего можно набирать полные сумки. Что ж тогда говорить про вертолет, они у ребятни к той поре не иначе как вместо велосипедов будут у каждого".

Но зато я натолкнулся на интересное обсуждение в ЖЖ, как раз на эту тему: "Совершенно неохвачено осталось "нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме". Ну скажем про то, зачем в каждой семье к 80му году будет вертолёт".

И за ним шло следующее воспоминание:

"Когда я поступил в школу, нам раздали буквари. Большинству достались новенькие, но хватило их не всем. И те, кому не хватило, получили буквари, изданные в прошлом году. Мы им завидовали: их буквари были интереснее. Во-первых, во вступлении сообщалось, что нынешнее поколение... да, будет жить при коммунизме. Во-вторых, через каждые несколько страниц давалась захватывающая хроника наступления этого самого коммунизма, с картинками и датами. В таком-то году станут бесплатными школьные обеды. В таком-то - общественный транспорт. В таком-то - изделия легкой промышленности. В таком-то - автомобили... В таком-то - деньги вообще исчезнут...

Те юнцы, которые пошли в школу в следующем году, об этом уже ничего не знали! И когда им рассказывали - не верили.

*************************

Вопрос к юным (и прочим) знатокам отечественной истории: в каком году я поступил в советскую школу?"

И уже там, в комментах:

"Вертолётов не было в программе партии, но они так и летали в разнообразных разъяснениях будущего рая. Что привело к анекдоту армянского радио: зачем нужен вертолёт в каждой семье при коммунизме? А затем, что вот живёшь ты в Москве, и вдруг сообщают, что в Рязани дают мясо. Берёшь вертолёт и как нефиг делать летишь за мясом..."

Забавно было бы, если бы про вертолёты в начале шестидесятых ляпнул один-единственный лектор. А дальше уже остряки обессмертили его на всю страну. Хотя, конечно, вряд ли.

Но ещё круче было бы, если бы упоминание частных вертолётов прозвучало в какой-нибудь тоненькой и ныне забытой брошюрке "Личный и общественный транспорт при коммунизме".

Что, в свою очередь, указывает на противоречивость самого мема. Как могут существовать личные вертолёты - при коммунизме?

Казнить тех, кто копал, затем казнить палачей

Ох, случайно увидел. Классический случай - человек начинает говорить о своём, о сокровенном, но к концу уже сам начинает задумываться.

"как говорил Владимир Ильич, государство - это механизм подавления. И хоть я считаю это однобоким определением, функция - весьма важная. Нужно подавлять желание людей украсть. Еще лучше, чтобы они давили это желание внутри себя сами. Идеально - чтобы оно и не возникало бы. Но это я замечтался. Отматываем назад.

Короче, нужно давить гадов и поощрять не гадов. В двух словах - чтобы не философствовать - нужно что-то типа Опричнины, которой было бы пофиг на все авторитеты, "сложившиеся отношения", "договоренности" и прочую муть, которая, как тягуче-вязкая, но крепкая паутина мешает нормально жить и развиваться стране.

Только, боюсь, как бы потом Опричнину не пришлось чистить".

Правда, потом он стряхнул это наваждение и вернулся к классическому:

"В Великую Отечественную войну - чрезвычайные полномочия получил Сталин, хотя у него и без того были полномочия, значительно превосходящие те, которые есть у Путина. Которыми он воспользовался до войны - для зачистки от 5-й колонны, во время войны - чтобы привести в чувство генералитет, перестроить армию, промышленность, снабжение.
Авторитаризм - в смертельно опасные для страны времена - это хорошо, если идиоту в руки не попадет".

"только ведь такую вещь без чрезвычайных полномочий Верховного и его доверенных лиц - не введешь... Так что, PavelCV, ВСЕ  должно быть под контролем у Путина, коли мы ему доверяем".

Надо отдать власть Путину... желательно, всю!