![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
gest(...)
Но тут я хотел бы поговорить о самом сюжете "Ревизора". Алан Мур учит нас всегда обращаться к источнику сюжета, к его основе и архетипу. Уж Алан Мур в сюжетах разбирается! Всякий город - это архетип Города, а Город, как символ, в том числе обозначает душу и внутренний мир человека.
Кем же был первый упомянутый в литературе ревизор, путешествующий инкогнито?
...Это был городок, затерянный посреди пустоши. Владыки его погрязли во зле. Но однажды в город приехал незнакомец на усталом коне и с револьвером на поясе. Этим револьвером он в конце-концов вынес справедливый приговор мэру, судье, шерифу и всем тем, кто перешёл на сторону зла. Потому что это была проверка. "Нет Бога, кроме Бога, а рядовой Пиньков - Проверяющий Его".
Сколько раз этот сюжет воспроизводился в западном кинематографе? Помните "Догвилль"? Сам Акира Куросава так восхитился этим американским сюжетом, что снял на его основе своего "Телохранителя".
А помните, я шутил насчёт выдуманного мной "американского "Ревизора""? Но ведь американский "Ревизор" существовал. Это американский фильм "Inspector General" 1949 года, музыкальная комедия по мотивам Гоголя.
Сюжет. Действие происходит в окрестностях городка Бродны, в неназванной восточноевропейской стране, которая только-только попала под власть императора Наполеона. "Хлестаков" - голодный бродяга Георгий, воспитанный цыганами, но изгнанный ими за бездарность и глупость. Когда Георгий попадает в Бродны, жестокий и коррумпированный полицмейстер собирается повесить его за бродяжничество. Но столь же подлый и проворовавшийся бургомистр случайно узнает, что в их район направлен Генеральный Инспектор от самого Наполеона, путешествующий инкогнито и обладающий особыми полномочиями. Естественно, вся городская верхушка тут же начинает стелиться перед Георгием. При этом, бургомистр и полицмейстер планируют тайно убить инспектора и замести следы. Но, несмотря на свою наивность, Георгий умудряется разоблачить коррупционеров и сделать их преступления достоянием гласности. В этот самый момент в город въезжает настоящий представитель Наполеона, который, разобравшись в ситуации, приказывает повесить старого бургомистра, снимает с должности всё прежнее начальство, а новым градоначальником назначает Георгия - "как самого честного человека, который встретился мне в этих краях".
Для американцев Хлестаков - положительный персонаж. (Да, они любят суггесторов-разводил, но это отдельная тема.) И для них "Ревизор" - это по-прежнему тот самый сюжет о проверке, а вовсе не его инверсия. Да, Хлестаков дурак, обманщик и самозванец. Но разве он занимался рэкетом от имени государства и нарушал закон, прикрываясь своей должностью? Это он расхитил выделенные средства, обложил данью предпринимателей и превратил городскую администрацию в организованную преступную группировку? Нет, не он тут главное зло. Зло живёт в таких вот маленьких городках, затерянных посреди Большого Ничто. Но, пусть их жители и забыли Бога, Бог их не забыл. А пути Господа неисповедимы. Ревизор может не осознавать, что он ревизор - и всё равно оказаться им.
Кстати, у нас ведь есть авторская трактовка. В "Развязке "Ревизора" Гоголь предлагает рассмотреть "Ревизор", как аллегорию:
И, во второй редакции:
Итак, царь - Бог, город - душа, чиновники - страсти. Немая сцена - смерть и Страшный суд, когда ничего уже нельзя изменить. Человек подчиняется бесам, бесы заставляют его пресмыкаться перед очередным "Хлестаковым", но рано или поздно за всё придётся отвечать. В следующем мире.
В советское время "Ревизор" трактовался понятно как: как приговор прогнившей царской России и её порядкам. Но суть "Ревизора" не в старинных мундирах. И в этом смысле, да, "Каникулы Петрова и Васечкина" предлагают последовательно советскую версию пьесы. Если перевести сюжет обратно с "детского" языка получается следующее. Узнав, что в город приехал настоящий ревизор, Хлестаков понимает, как сильно он согрешил против города. И тогда он идёт в гостиницу, берёт нож и режет ревизора, чтобы сорвать проверку и выиграть время. Жертвует собой ради города!
Потому что коллектив - это самое важно. Нельзя с коллективом шутить. В СССР убили царя и отменили Бога, поэтому проверка никогда не придёт. А если придёт, советские люди костьми лягут, но нейтрализуют проверяющего, во имя Города и его Властей (Лавра Федотовича, Хлебовводова и Фарфуркиса, надо полагать).
Итак, в рамках этого базового мифа, американский сюжет будет следующим: жалкий и никчёмный человек может оказаться в роли ангела, даже если он сам этого не хотел. И суд свершится, рано или поздно.
Советский сюжет сводился к тому, что советские люди готовы целовать в попу бесов, если бесы - это местное Начальство. А платить по счетам не придётся никогда.
P.S. В качестве эпилога.
Но тут я хотел бы поговорить о самом сюжете "Ревизора". Алан Мур учит нас всегда обращаться к источнику сюжета, к его основе и архетипу. Уж Алан Мур в сюжетах разбирается! Всякий город - это архетип Города, а Город, как символ, в том числе обозначает душу и внутренний мир человека.
Кем же был первый упомянутый в литературе ревизор, путешествующий инкогнито?
"И сказал Господь: вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма;
сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю.
И обратились мужи оттуда и пошли в Содом...
И пришли те два Ангела в Содом вечером, когда Лот сидел у ворот Содома".
...Это был городок, затерянный посреди пустоши. Владыки его погрязли во зле. Но однажды в город приехал незнакомец на усталом коне и с револьвером на поясе. Этим револьвером он в конце-концов вынес справедливый приговор мэру, судье, шерифу и всем тем, кто перешёл на сторону зла. Потому что это была проверка. "Нет Бога, кроме Бога, а рядовой Пиньков - Проверяющий Его".
Сколько раз этот сюжет воспроизводился в западном кинематографе? Помните "Догвилль"? Сам Акира Куросава так восхитился этим американским сюжетом, что снял на его основе своего "Телохранителя".
А помните, я шутил насчёт выдуманного мной "американского "Ревизора""? Но ведь американский "Ревизор" существовал. Это американский фильм "Inspector General" 1949 года, музыкальная комедия по мотивам Гоголя.
Сюжет. Действие происходит в окрестностях городка Бродны, в неназванной восточноевропейской стране, которая только-только попала под власть императора Наполеона. "Хлестаков" - голодный бродяга Георгий, воспитанный цыганами, но изгнанный ими за бездарность и глупость. Когда Георгий попадает в Бродны, жестокий и коррумпированный полицмейстер собирается повесить его за бродяжничество. Но столь же подлый и проворовавшийся бургомистр случайно узнает, что в их район направлен Генеральный Инспектор от самого Наполеона, путешествующий инкогнито и обладающий особыми полномочиями. Естественно, вся городская верхушка тут же начинает стелиться перед Георгием. При этом, бургомистр и полицмейстер планируют тайно убить инспектора и замести следы. Но, несмотря на свою наивность, Георгий умудряется разоблачить коррупционеров и сделать их преступления достоянием гласности. В этот самый момент в город въезжает настоящий представитель Наполеона, который, разобравшись в ситуации, приказывает повесить старого бургомистра, снимает с должности всё прежнее начальство, а новым градоначальником назначает Георгия - "как самого честного человека, который встретился мне в этих краях".
Для американцев Хлестаков - положительный персонаж. (Да, они любят суггесторов-разводил, но это отдельная тема.) И для них "Ревизор" - это по-прежнему тот самый сюжет о проверке, а вовсе не его инверсия. Да, Хлестаков дурак, обманщик и самозванец. Но разве он занимался рэкетом от имени государства и нарушал закон, прикрываясь своей должностью? Это он расхитил выделенные средства, обложил данью предпринимателей и превратил городскую администрацию в организованную преступную группировку? Нет, не он тут главное зло. Зло живёт в таких вот маленьких городках, затерянных посреди Большого Ничто. Но, пусть их жители и забыли Бога, Бог их не забыл. А пути Господа неисповедимы. Ревизор может не осознавать, что он ревизор - и всё равно оказаться им.
Кстати, у нас ведь есть авторская трактовка. В "Развязке "Ревизора" Гоголь предлагает рассмотреть "Ревизор", как аллегорию:
"Всмотритесь-ка пристально в этот город, который выведен в пьесе! Все до единого согласны, что этакого города нет во всей России: не слыхано, чтобы где были у нас чиновники все до единого такие уроды; хоть два, хоть три бывает честных, а здесь ни одного. Словом, такого города нет. Не так ли? Ну, а что, если это наш же душевный город, и сидит он у всякого из нас? Нет, взглянем на себя не глазами светского человека, - ведь не светский человек произнесёт над нами суд,- взглянем хоть сколько-нибудь на себя глазами того, кто позовёт на очную ставку всех людей, перед которым и наилучшие из нас, не позабудьте этого, потупят от стыда в землю глаза свои... Что ни говори, но страшен тот ревизор, который ждёт нас у дверей гроба. Будто не знаете, кто этот ревизор? Что прикидываться? Ревизор этот - наша проснувшаяся совесть, которая заставит нас вдруг и разом взглянуть во все глаза на самих себя. Перед этим ревизором ничто не укроется, потому что по именному высшему повеленью он послан и возвестится о нем тогда, когда уже и шагу нельзя будет сделать назад".
И, во второй редакции:
"Мне так показалось. Мне показалось, что это мой же душевный город; что последняя сцена представляет последнюю сцену жизни, когда совесть заставит взглянуть вдруг на самого себя во все глаза и испугаться самого себя. Мне показалось, что этот настоящий ревизор, о котором одно возвещенье в конце комедии наводит такой ужас, есть та настоящая наша совесть, которая встречает нас у дверей гроба. Мне показалось, что этот ветреник Хлестаков, плут или как хотите назвать, есть та поддельная ветреная светская наша совесть, которая, воспользовавшись страхом нашим, принимает вдруг личину настоящей и даёт себя подкупить страстям нашим, как Хлестаков — чиновникам, и потом пропадает так же, как он, неизвестно куда. Мне показалось, что это безотрадно-печальное окончанье, от которого так возмутился и потрясся зритель, предстало перед меня в напоминанье, что и жизнь, которую привыкаем понемногу считать комедией, может иметь такое же печально-трагическое окончание. Мне показалось, как будто вся комедия совокупностью своею говорит мне о том, что следует в начале взять того ревизора, который встречает нас в конце, и с ним так же, как правосудный государь ревизует своё государство, оглядеть свою душу и вооружиться так же против страстей, как вооружается государь противу продажных чиновников, потому что они так же крадут сокровища души нашей, как те грабят казну и достоянье государства, — с настоящим ревизором, потому что лицемерны наши страсти и не только страсти, во даже малейшая пошлая привычка умеет так искусно подъехать к нам и ловко перед нами изворотиться, как не изворотились перед Хлестаковым проныры чиновники, так что готов даже принять их за добродетели, готов даже похвастаться порядком душевного своего города, не принимая и в мысль того, что можешь остаться обманутым, как городничий. Мне так показалось.
(...)
Да разве я вам говорю, что автор имел её в виду? Я вам вперёд сказал. Автор не давал мне ключа. Я вам предлагаю свой. Автор, если бы даже и имел эту мысль, то и в таком случае поступил бы дурно, если бы её обнаружил ясно. Комедия тогда бы сбилась на аллегорию, могла бы из неё выйти какая-нибудь бледная, нравоучительная проповедь. Нет, его дело было изобразить просто ужас от беспорядков вещественных, не в идеальном городе, а в том, который на земле, — собрать в кучку всё, что есть похуже в нашей земле, чтобы его поскорей увидали, и не считали бы этого за то необходимое зло, которое следует допустить и которое так же необходимо среди добра, как тени в картине. Его дело изобразить это тёмное так сильно, чтобы почувствовали все, что с ним надобно сражаться, чтобы кинуло в трепет зрителя, и ужас от беспорядков пронял бы его насквозь всего. Вот, что он должен был сделать, а это уж наше дело выводить нравоученье. Мы, слава богу, не дети. Я подумал о том, какое нравоученье могу вывести для самого себя, и напал на то, которое вам теперь рассказал.
(...)
Во-первых, почему вы знаете, что это нравоученье вывел один я, а во-вторых, почему вы считаете его отдалённым? Я думаю, напротив, ближе всего к нам собственная наша душа. Я имел тогда в уме душу свою, думал о себе самом, потому и вывел это нравоученье".
Итак, царь - Бог, город - душа, чиновники - страсти. Немая сцена - смерть и Страшный суд, когда ничего уже нельзя изменить. Человек подчиняется бесам, бесы заставляют его пресмыкаться перед очередным "Хлестаковым", но рано или поздно за всё придётся отвечать. В следующем мире.
В советское время "Ревизор" трактовался понятно как: как приговор прогнившей царской России и её порядкам. Но суть "Ревизора" не в старинных мундирах. И в этом смысле, да, "Каникулы Петрова и Васечкина" предлагают последовательно советскую версию пьесы. Если перевести сюжет обратно с "детского" языка получается следующее. Узнав, что в город приехал настоящий ревизор, Хлестаков понимает, как сильно он согрешил против города. И тогда он идёт в гостиницу, берёт нож и режет ревизора, чтобы сорвать проверку и выиграть время. Жертвует собой ради города!
Потому что коллектив - это самое важно. Нельзя с коллективом шутить. В СССР убили царя и отменили Бога, поэтому проверка никогда не придёт. А если придёт, советские люди костьми лягут, но нейтрализуют проверяющего, во имя Города и его Властей (Лавра Федотовича, Хлебовводова и Фарфуркиса, надо полагать).
Итак, в рамках этого базового мифа, американский сюжет будет следующим: жалкий и никчёмный человек может оказаться в роли ангела, даже если он сам этого не хотел. И суд свершится, рано или поздно.
Советский сюжет сводился к тому, что советские люди готовы целовать в попу бесов, если бесы - это местное Начальство. А платить по счетам не придётся никогда.
"...Итак, когда придёт хозяин виноградника, что сделает он с этими виноградарями?
Говорят Ему: злодеев сих предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды во времена свои".
P.S. В качестве эпилога.
no subject
Date: 2013-01-26 08:32 pm (UTC)Так. По твоему мнению, в притче о злых виноградарях есть высшая инстанция, или нет?
no subject
Date: 2013-01-26 08:41 pm (UTC)no subject
Date: 2013-01-26 08:45 pm (UTC)no subject
Date: 2013-01-26 09:01 pm (UTC)"Когда же приблизилось время плодов, Он послал своих слуг к виноградарям, чтобы взять Свои плоды. Но виноградари, схватив слуг Его, одного избили, другого убили, а иного побили камнями.
Еще послал Он других слуг, больше прежнего. Но и с ними поступили так же.
Наконец, послал Он к ним единственного Сына Своего, возлюбленного, говоря: "постыдятся они Сына Моего".
Но виноградари, увидев Сына, стали говорить между собой: "это наследник. Пойдем, убьем Его, и завладеем наследством Его". И, схватив Его, вывели вон из виноградника и убили".
То есть, притча подразумевает, что высшая инстанция - есть. Ей могут подчиняться, могут не подчиняться, но она объективно есть. А в истории про Петрова и Васечкина высшая инстанция, стоящая за хулиганом Гусем, не подразумевается.
Поэтому Петров и Васечкин, с точки зрения мифа, абсолютно правы - на своем, том самом "детском" уровне, они отрабатывают как раз " злодеев сих предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды во времена свои", которое отрабатывается и в финале "Ревизора" (вряд ли чиновников города ждало всяческое поощрение, хотя...), и в финалах вестернов, и в финале "Inspector General" (в финале последнего - и вовсе прямо буквально в кадре). Т.е., по сути, Петров и Васечкин назначают себя (потому что учительница им этой возможности не дает) как раз действительными ревизорами, теми, кто оценивает Гуся от имени высшей инстанции и перевоспитывают. Ну, все-таки миф не подразумевает буквального убиения Гуся и привода следующего ожидающего ребенка, хотя смысл тот же самый.
То есть, как раз, эта история смыкается с американским мифом. Тот, кого принимали за ревизора от высшей инстанции, действительно оказывается ревизором от высшей инстанции, но не той, и неожиданным образом.
*хихикает*
То есть, Петров с Васечкиным поняли "Ревизора" лучше, чем учительница!
И да, кстати, что интересно - и в финале "Ревизора", и в финале "Inspector General", и в вестернах, и в "прочтении ПиВ" то, что заявляется как порок, наказывается, в кадре или не в кадре. В финале версии учительницы порок не наказывается, даже вне кадра. Потому что в ее версии высшей инстанции нет, наказывать некому.
Скорее, это и будет специфика советского мифа, тут ты прав - отсутствие высшей инстанции; скорее даже, выражение высшей инстанции как некоторой идеи, а не кого-то конкретного (ну, скажем условно, некоей идеи Порядка в представлении ПиВ). И тут, кстати, я тоже вижу смычку с американским мифом.
no subject
Date: 2013-01-26 09:35 pm (UTC)Она подразумевается в советском сознании. Это "Рейган" и подлодки НАТО - те, кому можно жаловаться, если больше жаловаться некому. Диссиденты "Рейгану" и жаловались. См. эпилог - http://gest.livejournal.com/1172271.html
В этом смысле, Антону снятся очень характерные сны (явно связанные с тем, что лагерь стоит на море). Подсознательно он боится, что любая буза в лагере будет заснята бдительными американцами, с соответствующими последствиями.
Итак, отрицание высшей инстанции не отменяет высшую инстанцию.
Незнание о высшей инстанции не отменяет высшую инстанцию (как могли не знать о ней наёмные работники, работающие на этом винограднике).
Приписывание себе победы над этой инстанцией её тоже не отменяет. Ты же сам процитировал - нехорошие слуги между собой решили, что если этого убить, то больше никто не придёт и виноградник будет принадлежать только им. И больше никому.
Опять же, составитель Евангелия, приписывая эти слова Иисусу, имел в виду следующее - вот, те сволочи объявили Христа бродягой и разбойником и убили его, во имя местных властей. Но истинная власть тут всё равно Христос, а все, кто против него - узурпаторы, даже если они считают себя законной властью. Нихрена они не законная власть.
Высшая власть действительно всегда есть. Объективно.
Естественно, автор "Ревизора" и "Развязки "Ревизора"" жил в другом обществе и имел в виду другую ситуацию. Люди знают, что надо подчиняться истинной власти, но при этом всё равно делают неправильный выбор между Господом и Мамоной. По крайней мере, их мире невозможна попытка убить ревизора (которая уже очевидна для американцев).
Американцы поднимают ставки, возвращаясь к ветхозаветному сюжету с Содомом и Гоморрой. А что, если город - или, по крайней мере, городская верхушка - полностью отвергли Господа, и отрицают над собой какую-либо власть? Но проверка-то всё равно придёт. Даже если местные правители считают, что над ними нет никакого суда, ни земного, ни небесного. А он есть. Ангел уже выехал, даже если он сам пока ещё того не знает.
Ну вот. А советские общество - это та же ситуация, но изнутри. Рядовой Пиньков из солдатской сказки Лукина с дуру сообщил колдуну, что Бога нет. А значит, всё можно. Мир принадлежит Сатане. "Проверка не никогда придёт".
Петров и Васечкин в этом случае выступают, как защитники города от внешней угрозы - как те, кто сразу вешает любых бродяг, чтобы избежать возможных эксцессов. Так что, да, "суди меня, судья неправедный".
И опять же, обрати внимание, что на Гусе нет никакой особой вины. Он просто не успевает заслужить ненависть зрителя. Отсюда возвращаемся к моему первоначальному тезису.
no subject
Date: 2013-01-26 10:03 pm (UTC)"В начале фильма он и его шестёрки получают маляву - в их зону переводится идейный вор и отрицала. Который поклялся взбунтовать зону, поставить всех сук на ножи и восстановить порушенный воровской закон.
Отсюда сцена с детьми, которые жалуются Васечкину на Антона и передают ему присланные из дома сладости "на хранение". С воли на зону идёт грев. Из грева складывается общак. Антон грозится конфисковать общак. Хранителем общака назначают главного авторитета, и т.д.
Этот пародийный подтекст уже позволяет понять, почему в пространстве фильма Антон вынужден пресмыкаться перед Васечкиным. С точки зрения неофициальной лагерной иерархии, Васечкин стоит гораздо выше Антона. Он авторитетнее: суку-Антона просто боятся, а его - слушают. Васечкин, если захочет, сможет поднять весь лагерь на борьбу с режимом. Поэтому Антону выгодно до поры до времени всячески угождать Васечкину и предлагать ему сотрудничество по принципу "я тебя не трогаю и ты меня не трогаешь"."
То есть, тут имеется не конфликт "коллектив/одиночка, поддерживаемый высшей властью" (ну, например, Рейганом); такой сюжет можно было бы впихнуть в сюжет о "Ревизоре", с разными последствиями в разных культурах (ну, там, у Гоголя коллектив лоялен высшей инстанции, поэтому на выходе имеем комедию; у американцев - не лоялен, на выходе имеем боевик). Тут вообще нет конфликта между коллективом и Гусем. Есть конфликт "высшая инстанция/Гусь", в который втягиваются и коллектив (вообще-то, стоящий скорее на позиции Гуся, но лояльный и Антону); причем в тексте исходного сюжета нет ни самой высшей инстанции, ни ее выразителя (ну, если Антон = градоначальник, он не может стоять на позиции выразителя воли высшего инспектора, это позиция ревизора). Гусь действительно ничего плохого не сделал коллективу, коллектив ему и икебану собирался показать, и в шахматы с ним играл, и сладости давал, и вообще. Но выражающие волю отсутствующей в коллективе высшей инстанции ПиВ - для которых, очевидно, американцы, стоящие за Гусем, не авторитетны - против нарушения некоторой идеи (условно, "быть хулиганом - нехорошо"), и выдают люлей именно они, а не коллектив. Это авторитарная, а не демократическая традиция.
Условно говоря, это не реакция "приедут американцы и всех нас накажут". Там была ситуация "мы будем плохо выглядеть перед американцами", а скорее даже "наше начальство будет плохо выглядеть перед американцами, и за это нас накажет".
А высшая инстанция имеет власть вязать и разрешать, прямо тут, на месте. Каковую власть и демонстрируют в финале ПиВ.
no subject
Date: 2013-01-27 10:38 pm (UTC)Потому что я пока могу сказать, что ты совершенно не понял ни фильм, ни мой пост.
Вот скажи, если бы два человека по каким-то причинам были изгнаны из тусовки, и очень хотели бы туда вернуться - и для этого напали бы на человека, которого в тусовке не одобряют, чтобы доказать свою лояльность - ты бы сказал о них то же самое, что ты сказал о Петрове и Васечкине, что они поступили, как "высшая инстанция", и т.д.?
Потому что в фильме происходит именно это.
Точно так же, как несознательная мелкота не является "коллективом", хулиган не опирается на "коллектив", и т.д.
-------------------------
Плюс, не надо смешивать две разные метафоры - про страх и ненависть по отношению к Америке, влияющий на отношение к собственным "несогласным;
И про "зону". В метафоре с зоной Антон знает, что "закон" - та самая высшая инстанция - на стороне Гуся.