О жёлтой татибе

Константин Крылов пишет в Фейсбуке:

"Я время от времени что-то выкладываю на «Самиздат» (вот сейчас выложил, например, продолжение одной своей книжки). И, соответственно, «Самиздат» стал читать. Сначала – пересиливая себя, а сейчас – с искренним и глубоким интересом. Не всегда литературным, чаще социологическим.

Так вот. Что меня с этой точки зрения особенно огорчает – так это дикий, сумрачный большевизм в головах наших граждан. В том числе тех, кто вроде бы себя симпатизантами большевизма не считает.

Ну вот например. Есть такой поджанр в нашей фантастике, презренный, но популярный – попаданчество. Ну это сказки о том, как человек попал в прошлое и начал там всё переделывать, чтобы всё вышло хорошо и красиво. Поскольку история России не просто неудачна, а кошмарно неудачна, то такие мечты отчасти можно понять. Однако если присмотреться…

Ну вот к примеру. Есть такая тема – попаданец попадает в прошлое, да не куда-нибудь, а в тело Колчака, великого князя Михаила или даже в августейшую супругу Николая Второго, Александру Фёдоровну. И пользуясь знаниями из будущего, предотвращает Октябрьскую революцию.

Очень хорошо. Но как именно?

Вот открываю я первый роман на эту тему. Некто попадает в 1899 год, в личные друзья к великому князю Георгию Александровичу. И начинает там вовсю прогрессорствовать и развивать Великую Империю.

Естественно, «Николашка» - дурак, хлюпик, ничтожество. К счастью, помер. За дело берётся главгерой, который уж точно не хлюпик. Для начала он создаёт ЧК. То есть пыточную контору, где производятся какие-то жутчайшие истязания (для чего привлекаются даже китайские специалисты). Кое-что описано, чувствуется – автору нравится сама идея. Потом идёт тема расстрелов и создания жуткой каторги а-ля ГУЛАГ. Далее – создаётся разведовательно-диверсионно-убийственная группа из красивых баб. Потом герой находит товарища Сталина и даёт ему полезную организационную работу. Потом – что-то вроде индустриализации. Да, сам герой ходит в чёрной форме а-ля эсэс.

Откладываю, беру другую книжку. Там герой попадает в тело государыни Алекс. Николашка, понятное дело, дурак, ничтожество, хлюпик. Но молодая государыня берёт его за гениталии, а сама начинает править по-своему. Для начала она создаёт разведовательно-диверсионно-убийственную группа из красивых баб. Потом что-то пыточное. Потом ищет революционеров, чтобы строить Великую Империю… я не стал дочитывать до товарища Сталина и ГУЛАГа и взял другую книжку.

В другой книжке попаданец вселяется в Великого Князя Михаила – прямо накануне Февраля. Он стремительно усмиряет заговорщиков, прозносит программную речь о Великой Империи и создаёт ЧК – чрезвычайный комитет. Николашка – как вы уже догадываетесь, ничтожество, хлюпик и дурак – отрекается в его пользу. Ожидается продолжение.

А вот ещё один попаданец в Михаила Романова, только двухлетнего. Несмотря на малолетство, устраивает заговор против царской семьи, убивает Николая (с наслаждением – потому что он ничтожество, дурак, хлюпик) и всех прочих. Фактически завоёвывает Россию по новой. После чего начинает править, занимаясь в основном пытками и казнями, а также казнями и пытками, описанию коих посвящено ну очень много места. Разумеется, разведовательно-диверсионно-убийственная группа из красивых баб тоже на месте, только тут они совсем уж отмороженные садистки. Жутная каторга тоже на месте, это такой ГУЛАГ в версии Шаламова, возведённого в пятую степень. В конце концов главгероя убивают самого – это делает его преемник во благо Великой Империи.

И так далее. Такого на «Самиздате» хоть ешь противоестественным способом.

Причём люди не замечают, как из них лезет тот самый большевизм, который они вроде как намереваются художественно победить. Получается же какая-то бесконечная унылая апология большевизма-сталинизма и всего такого прочего.

Разумеется, там же дичайшее количество большевистско-просоветской фантастики про Сталина, ГУЛАГ и так далее, но это хотя бы естественно. Люди пишут о том, что им любо. Но эти-то! Певцы белой идеи! Если у них такие белые идеалы, то откуда такие красные идеи?

И это, знаете ли, симптомчик нехороший, да".

Там ещё есть типичный крылоский посткриптум, который, как ни странно, напрямую перекликается с "Омерзительной восьмёркой" Тарантино ("Нельзя вешать никого, кроме законченных мерзавцев. Но законченных мерзавцев надо вешать!"):

PS. Особенно меня раздражает одна деталь – тема массовых расстрелов. Массовые расстрелы являются каким-то наваждением всех этих сочинителей. Но вообще-то в нормальном государстве расстрел – мера чрезвычайная, а по сути – крайне нежелательная именно из-за того, что расстреливать можно массово и быстро. В хорошем государстве плохих людей ВЕШАЮТ. Без лишней жестокости, по «таблице падений», но чтобы верёвкой, и чтобы труп висел quantum satis. Виселица – это образ Закона… Но нет же, даже в такой вроде бы мелочи – всё описывается по большевицким лекалам. "Расстреливать и только расстреливать, товарищи!""

Из коммментов:

"Так сталинизм, в том числе и такой, с вывертами, - это популярная народная идеология. Возможно, самая популярная из имеющихся на данный момент. Скорее даже способ жизни, а не идеология. Этакое уголовно-иерархическое бдсм".

"Почему именно "большевизм", "сталинизм"?
Обыкновенное имперство:
Иван Грозный, Петр Первый - тоже популярны.
Николая Палкина сильно русские классики обгадили - которые расцвели в его время - но тоже сейчас успешно реабилитируют среду любителей истории.
Но всех популярней в России был бы Тамерлан - жаль, что не был русским".

Успех или неуспех

Одна из самых умных вещей, которые я прочёл в "Артхашастре", звучала так:

"Результатом (применения) этих методов являются упадок, застой и развитие.

При этом человеческими (возможностями) являются правильная или неправильная политика. Успех же или неуспех являются посланными божеством.

Ибо действия божественные и человеческие приводят в движение мир. То, что совершается невидимым образом, есть действие божества. Если же при этом действии происходит достижение желанного результата, то это будет успех. В обратном же случае - это неудача.

Человеческое (действие) есть то, что совершается видимым образом. Если при этом достигается благополучие, то это правильная политика. Если же вызывается несчастие - это неправильная. Эти (человеческие действия) могут быть объектом мысли (постижимы). Действия же божественные непостижимы".

Человеческое дело - это выбор правильной или неправильной стратегии. Но успех или неудача, в конечном счёте - это воля богов.

Это к спорам о ценностях. Если бы мы знали, что правильная стратегия всегда приводит к правильному результату, мы могли бы объективно оценивать разные стратегии. Но вместо этого мы знаем, что правильная политика иногда приводит к правильному результату, что благополучие, в обычных условиях, является результатом правильных действий, но не всегда, потому что в воле богов творить вещи парадоксальные, случайные и непредсказуемые. (При этом, мы можем надеяться на то, что богам, в принципе, нравится правильная стратегия, потому они, при всех прочих равных, склонны награждать её удачей. Но даже в этом мы не можем быть до конца уверенными.)

Иными словами, выбор правильного и неправильного - это ценностный выбор, даже если он маскируется под рациональный.

Архетипические корни советских египетских сказок

wyradhe рассказывает о древнеегипетской назидательной повести, от которой сохранилось только начало, и о том, как её сюжет мог бы развиваться дальше, в утраченной части текста:

Повесть об Апопи и Секененра-1
Повесть об Апопи и Секененра-2

Даю ссылку ради роскошной истории в комментах:

"Легенда об окончании этой сказки действительно гуляет в России, поскольку в книжке: "Фараон Хуфу и чародей: сказки, повести, поучения древнего Египта", 1958 - тексты были даны Кацнельсоном и пр. в изложении (близком к тексту) для широкого читателя - с досочиненными концами к тем, что дошли неполными. Досочиненный текст отделяли от воспроизводящего реальный звездочками ("В целях соблюдения художественной целостности недостающие части отдельных произведений были восполнены по восстановлениям крупнейших египтологов — Г. Масперо, Ф. Гриффитса, А. Гардинера, В. Шпигельберга, а также Г. Эберса, с некоторыми изменениями как стилистическими, так и смысловыми, которые переводчики сочли необходимым внести. В отдельных случаях переводчики произвели восполнение текста самостоятельно, исходя из его содержания и дополнительных данных, заимствованных из других источников. Все эти восстановления и дополнения, относящиеся, как правило, к концу или началу некоторых произведений, отделены от сохранившегося текста тремя звездочками", с. 19) но мало кто на это место предисловия обращал внимание. Там история про Ап. и Сек. кончалась тем, что Секененра гордо отвечал: "Если бегемоты не дают тебе спать ни днем, ни ночью и шум от них стоит в ушах жителей твоего города, сам уговаривай их не плескаться и не кричать! Я же отныне не стану принимать твои послания и не стану слать тебе дани" (с. 94) - а потом естественно, гиб в бою с гиксосами, двинувшимися на него войной - под Фивами, но дело его не пропало: "С этого дня пошатнулось могущество царя Апопи. И хотя погиб на поле боя правитель Южного Города фараон Секненра, слово свое он сдержал: с тех пор Южный Город уже не платил дани гиксосам, и никто с юга больше не слал даров в город гиксосов Аварис". (с. 95)

Я слышал слух, что такие издания были уже в кон. 19 - нач. 20 в. на западе, но не проверял.

И сам слышал научный доклад, где специалист-фольклорист анализировал конец (на деле не дошедший) другой египетской сказки по досочиненному концу из этого или другого такого (1956) русского издания, недосмотрев в предисловии пояснение про то, что же означает текст после трех звездочек... Это и понятно: откуда знать об этом не-египтологу и не-древнику, и что в этом тексте могло бы его навести на мысль залезать в предисловие и прочитывать его насквозь в поисках объяснения звездочек? Ну стоят звездочки, и стоят..."

Мне это напомнило историю о том, как Мария-Луиза фон Франц, ученица Юнга, умудрилась проанализировать румынский пересказ французской авторской сказки 18 века, как аутентичный древний сюжет, чуть ли не сохранивший в себе следы дохристианских верований.