Лоховское (и частично коммунарское)

Что может заставить нас доверять спецслужбам?

Чтобы было понятнее. Спецслужбы - это такие пожарные, которым платят за количество пожаров. Чем больше террористов, шпионов, вредителей, тем больше влияния и финансирования у спецслужб. Чем меньше проблем в мире, тем меньше кусок бюджетного пирога, на который могут рассчитывать верные псы государства. И это те сторожа, которые сторожат других сторожей, а их - никто. Мне лично кажется, что это проблема. ("Люди, которые контролируют сами себя".)

Мой простой, лоховской и обывательский взгляд подсказывает мне следующие варианты.

1. Внешний политический контроль, когда деятельность спецслужб во всей её полноте проверяют и оценивают люди, никак не связанные со спецслужбами.

2. "Нравственный закон внутри нас". Степень доверия к спецслужбам зависит от нашей веры в то, что в душе отдельного сотрудника спецслужб живут моральные устои, более крепкие, чем его лояльность коллективу и корпорации. Одно дело, если человек верит в какой-то внешний смысл, не связанный с его профессиональной деятельностью, и другое дело, если его ценности целиком задаются его идентичностью, как "сотрудника органов".

3. Частично вытекающее из предыдущего - большего доверия заслуживают те сотрудники спецслужб, у которых есть нормальная профессия. Или хотя бы хобби, которым они занимаются профессионально. Человек, которого теракты отвлекают от игры на скрипке и коллекционирования бабочек, заинтересован в том, чтобы терактов было меньше. (А если их вообще не будет, он, наконец-то, сможет полностью посвятить себя любимому делу.) На противоположном конце шкалы - человек, который всю жизнь занимался слежкой, провокациями, акциями устрашения, и в этом обрёл призвание и смысл своего существования. Он ничего другого и не умеет. Заслуживает ли такой человек доверия? Мне кажется, нет.

-----------------------------

("Коммунарское" в заголовке относилось к мечтам о "правильных органах" в духе произведений советских фантастов: подчинены и подотчётны Мировому Совету - состоят сплошь из идейных коммунистов-коммунаров - имеют мирные профессии, от которых вынуждены были временно отказаться, чтобы покончить с поднявшей голову недобитой сволочью.)

Ur-Text

Вообще, у меня тут забавно получилось.

Сначала я угорел по "Борису Годунову", потому что я люблю Пушкина. Посмотрел обе экранизации - позднесоветский фильм Сергея Бондарчука, который снял в заглавной роли самого себя, и современный российский фильм Мирзоева с Максимом Сухановым.

Потом я пришёл к "Ричарду III", но по довольно извилистому пути, никак не связанному с Пушкиным.

Но это оказалось необычайно уместно, в связи с очевидными параллелями между этими двумя произведениями.

Да, отечественные пушкинисты давно разобрали эту тему по косточкам. Пушкин ставил перед собой задачу написать историческую хронику в духе Шекспира. Учиться надо у лучших, а Шекспир был лучшим. "Ричард III" стал тем образцом, оглядываясь на который Пушкин творил своего "Бориса Годунова".

Вот тут я чувствую себя неловко, как профан, залезающий на территорию профессионалов. Но всё равно напишу. Это чисто мои домыслы.

Возможно, Пушкина изначально привлекло следующее. Конец 16 века, Шекспир пишет своего "Ричарда III". А уже в начале следующего, 17 века в России разыгрывается история, очень похожая на шекспировский сюжет. При поддержке старого геополитического соперника-противника (Франции или Польши) внезапно объявившийся Претендент (Генрих Тюдор или Дмитрий Иоаннович) бросает вызов тирану-узурпатору (Ричарду III или Борису Годунову), которого молва обвиняет в убийстве законного наследника (принца Эдварда или царевича Дмитрия). Войска тирана переходят на сторону претендента, претендент побеждает и становится новым монархом. Лучшие политтехнологические ходы - это сюжеты, которые однажды уже сработали, не так ли?

И это давало Пушкину возможность сыграть на разнице между этими сценариями. Генрих Тюдор, граф Ричмонд, будущий Генрих VII - это спаситель отечества, покончивший с гражданской войной и помиривший Алую и Белую Розы. По крайней мере, так он выглядел в позднейшей тюдоровской историографии, на которую опирался Шекспир. Лжедмитрий, "чудом спасшийся царевич" - бессовестный авантюрист и самозванец, вор, мошенник, расстрига, который спровоцировал гражданскую войну и Смуту. Годунов плох, а то, что идёт ему на смену, просто чудовищно.

Опять же, Ричард у Шекспира и в самом деле убивает всех, до кого может дотянуться.

У Пушкина Годунову лишь приписывают всевозможные злодейства:

И тут молва лукаво нарекает
Виновником дочернего вдовства
Меня, меня, несчастного отца!..
Кто ни умрёт, я всех убийца тайный:
Я ускорил Феодора кончину,
Я отравил свою сестру царицу,
Монахиню смиренную... всё я!

А по-настоящему Годунов виновен только в смерти царевича, но одного этого уже достаточно.
------------------------------------------

Ладно, я хотел поговорить о параллелях между "Ричардом III" и "Борисом Годуновым".

Во-первых, всем известное "народ безмолвствует".

Что ж вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!

Народ безмолвствует.

Эта фраза ("The citizens are mum and speak not a word") и сама ситуация взята из "Ричарда III":

              Глостер

Ну, как? Ну, как? Что говорит народ?

              Бекингем

Да что, милорд, - клянусь пречистой девой, -
Ни слова, будто все вдруг онемели.
...
Кончая речь, я к ним воззвал: пусть каждый,
Кто хочет блага для родной страны,
Кричит: "Да здравствует король наш Ричард!

              Глостер

И что ж они?

              Бекингем

Помилуй бог, не крикнул ни один.
Как камни, как немые истуканы,
Глазели друг на друга, побледнев.

Сама ситуация с посольством жителей Лондона к Ричарду, которое умоляет его возложить на себя корону английских королей, и долгие уговоры Годунова - и в том, и в другом случае объект уговоров не просто страстно желает стать монархом, а уже успел обагрить свои руки кровью ради заветного престола.

У Шекспира:

              Бекингем

Сейчас придут. Смятенье разыграйте,
Не сразу выходите, - пусть попросят.
Вы выйдете, молитвенник держа,
И два священника по сторонам,
А разглагольствовать мне предоставьте.
Да поломайтесь, словно вы девица,
Что, уступая, взвизгивает "нет!".

              Глостер

Иду. И если с жаром будем мы -
Ты требовать от имени народа,
Я упираться, - все пойдет на лад.

У Пушкина:

              Шуйский

Чем кончится? Узнать не мудрено:
Народ еще повоет да поплачет,
Борис еще поморщится немного,
Что пьяница пред чаркою вина,
И наконец по милости своей
Принять венец смиренно согласится.

Потом, знаменитые пушкинские народные сцены:

              Один

Неумолим! Он от себя прогнал
Святителей, бояр и патриарха.
Они пред ним напрасно пали ниц;
Его страшит сияние престола.

              Другой

О боже мой, кто будет нами править?
О горе нам!

              Третий

Да вот верховный дьяк
Выходит нам сказать решенье Думы.

Шекспир тоже использовал анонимных жителей города, чтобы дать голос общественному мнению:

              1-й горожанин

Сосед, здорово! Ты куда спешишь?

              2-й горожанин

Чего-то мне, сосед, не по себе.
Ты слышал новость?

              1-й горожанин

Да, король скончался.

              2-й горожанин

Плохая весть! Теперь не жди добра.
Боюсь, опять усобицы начнутся.

Так что я поздравляю советских критиков, у которых Пушкин "впервые в истории мирового театра вывел народ на сцену в качестве равноправного действующего лица" (цитирую по памяти). Шекспир, видимо, за двести лет до рождения Пушкина эти сцены просто так вставлял, от балды.

Тематически эти две пьесы объединяет тема совести, исследование феномена совести - как в психологическом аспекте, так и в самом что ни на есть буквальном (призраки жертв лишают убийц спокойного сна).

И ещё одна параллель - и там, и там есть сцена, когда женщина отвергает клятвы мужчины, напоминая ему, что не осталось ничего, чем он мог бы поклясться.

У Пушкина лаконично:

              Марина

Клянешься ты! итак, должна я верить —
О, верю я! — но чем, нельзя ль узнать,
Клянешься ты? не именем ли Бога,
Как набожный приимыш езуитов?
Иль честию, как витязь благородный,
Иль, может быть, единым царским словом,
Как царский сын? не так ли? говори.

У Шекспира методично:

              Король Ричард

Миледи, я клянусь святым Георгом,
И орденом Подвязки, и короной...

              Королева Елизавета

...что осквернил, покрыл стыдом, украл...

              Король Ричард

Клянусь...

              Королева Елизавета

Ничем. Тебе ведь нечем клясться.
Георг в твоих устах утратил святость,
Утратил рыцарскую честь твой орден,
И нет величья в краденой короне.
Чтоб я поверила, ты тем клянись,
Чего еще пока не осрамил.

              Король Ричард

Клянусь собой!

              Королева Елизавета

Ты - воплощенье зла.

              Король Ричард

Отцом покойным.

                Королева Елизавета

Ты - позор отцовский.

              Король Ричард

Вселенной.

              Королева Елизавета

Ты принес ей только беды.

              Король Ричард

Тогда Творцом!

                Королева Елизавета

Пред ним ты весь в грехах.

О прогрессивном

Как прогрессивное явление становится реакционным?

Первый "Юрский парк" был прогрессивным явлением. Он брал научные идеи американского "дино-реннесанса" образца семидесятых годов и талантливо переводил их на язык массовой культуры. (До этого момента в общественном сознании динозавры были неповоротливыми холоднокровными тушами, теперь они стали быстрыми и подвижными теплокровными существами.)

Четвёртая итерация "Юрского парка", "Юрский мир", превратился в реакционное явление. Создатели фильма напихали туда максимальное количество псевдонаучной чуши ("у неё есть гены рапторов! она может общаться с рапторами!"), выгнали всех научных консультантов и с гордостью отреклись от последних достижений палеонтологии. Потому что между первым и четвёртым фильмом случилась очередная "дино-революция", и теперь динозавры в массе своей превратились в покрытых перьями "первично-нелетающих птиц". Но не в "Юрском мире", потому что "перья - это некруто". И потому что "люди привыкли к старым динозаврам, нельзя их менять из-за каких-то там идиотов-учёных". Хех, если бы Спилберг в своё время мыслил подобным же образом, динозавры "Юрского парка" состояли бы из чешуйчатых кенгуру и жирных болотных бронтозавров.

Доходит до глупого - мальчик, один из главных героев фильма, "увлекается динозаврами", но при этом, каким-то невероятным образом, умудряется увлекаться "ретрозаврами" со старых слайдов, не имея ни малейшего представления о современных реконструкциях.

И да, в фильме нет ни одного упоминания эволюции, происхождения птиц от динозавров или чего-нибудь в этом роде. Такое чувство, что создатели боялись обидеть фэндом "Флинстоунов", где принято считать, что люди сосуществовали с динозаврами, чешуйчатыми, холоднокровными змеями-переростками.

------------
Конечно же, этот фильм ещё плох как фильм, во всех своих аспектах, но это уже другой вопрос.
------------

Запутанная символика

К вопросу о рисованных клипах начала девяностых, я даже не помню, выкладывал ли я это когда-либо или нет.

С одной стороны, аниматоры явно были на той самой волне, которая породила диснеевского "Аладдина", и мне это нравится.
С другой стороны, меня радует, что они явно что-то знали в рамках затронутой темы. Джинны, как существа из пламени, и т.д. Ну а пародия на бурака - это вообще очень остро.